Дело об одноразовом драндулете - [2]

Провожая их в оффис в конце зала, я спросил / уменя снова возникли подозрения/:

— Лайми, да?

— Англичане, сердито поправил меня козлобородый.

В оффисе я жестом пригласил их сесть, добавив:

— Садитесь Чак.

Кларк уселся в сильно потрепанное красное кресло, стоящее у конца стола Жирного, а Олдисс с Браннером — в менее престижные желтые.

— У меня нет часов, — извинился я. — Загнал в прошдлом году. Босс обычно спускается из тепличных комнат в одиннадцать. Ждать не очень долго.

Браннер отодвинул манжет на правой руке и посмотрел на хронометр.

— Через мгновение, мне кажется.

— Тепличных комнат? — переспросил Кларк.

— Ага. На верхнем этаже. Он выращивает питунии. Раньше были какие-то другие цветы. Забыл какие. Но те слишком дорогие. Тепeрь вот петунии. Ежедневно с девяти до одиннадцати он бывает там с садовником Тэдом. И еще два часа днем. — Я рассеянно подумал об этом. — Часто удивляюсь, чем они там в двоем занимаются все это время. Особенно с тех пор, как Тед начал, по-видимому, нарумянивать щеки, постарел и выглядит не очень-то.

Доставая из своего стола ручку и блокнот я сказал:

— Пока ждем, я мог бы выслушать обстановку. — Я посмотрел на Кларка. — Кто вы такие, Чак?

Он закинул длинную ногу на ногу.

— Мы ученые, — ответил он, изобразив скромное уничижение, но у него не получилось.

— Ученые? — переспросил я. У всех троих был такой вид, что они имеют такое же отношение к науки как Армия Спасения к Вооруженным Силам США.

— Правда, — подтвердил Олдисс. — Мы работаем в офисе "Рапчед моторс компани" в Уэлфэа Стейт Билдинг.

Я записывал, рассеянно гадая, вспомню ли потом, как расшифровывается моя стенограмма.

— Уэлфэа Стейт Билдинг? — переспросил я. — Где оно?

Легонько подергав бородку, в разговор вступил Браннер:

— На месте прежнего Эмпайр Стейт Билдинга, который террористы взорвали бомбой в 85-ом.

— Вы хотите сказать, что в то время, как девяносто процентов населения страны сидят на Отрицательном Подоходном Налоге из-за почти полной автоматизации и компьютеризации производства, распределения, связи транспорта и всего прочего, автомобильная компания ввозит сотрудников Англии?

— Знаете, дорогой, это совершенно необходимо. Как я понимаю, начало этому было положено около полувека назад, — ответил Кларк. — Вы, американцы, начали спрашивать друг у друга: "Почему Джонни не умеет читать?". Наверное, начальные школы заканчивают не научившись ни читать, ни писать. Лет через десять обнаружили, что ученики средней школы докатились до такого же положения. Еще через двадцать лет колледжская степень не служила гарантией, что ее обладатель не является э…, я полагаю термин "функционально неграмотным". То есть, не имеет минимальных навыков в чтении, письме и в счете, чтобы соответствовать требованиям все возрастающего комплекса технологического общества. Например, многие не могли сбалансировать чековую книжку, заполнить бланк заявления о приеме на работу, высчитать стоимость продуктов без дробей или заполнить бланк о своем доходе. Правда, как я понимаю, здесь, В Нью-Йорке, еще в 1978 году велось расследование в отношении нескольких сотен учителей общественных школ по поводу их функциональной неграмотности. Их обвиняли в том, что они получили свои учительские дипломы при сомнительных обстоятельствах.

— Вы хотите сказать, что там, в Англии, имея всего лишь степень бакалавра, выпускник колледжа может заполнить бланк о своем доходе? недоверчиво спросил я.

— Особенно, если он специализирован по отчетности, — заверил Олдисс.

Я услышал покряхтывание, позванивание и поскрипывание спускающегося из цветочных комнат лифта. Я вздохнул тайком с облегчением. Если этот доисторический лифт сломается окончательно, Жирный больше никогда не сможет подняться к себе в спальню в конце зала на третьем этаже, не говоря уже о цветочных комнатах. Лифт остановился, дверь открылась и с грохотом захлопнулась.

Передвигаясь по-человечьи, вошла пивная бочка и остановилась, недовольно уставившись на нас.

Я знал, что происходит в когда-то великом уме. В его офисе три незнакомца. Если он не проявит осторожность, положение может ухудшиться до такой степени, что его заставят работать. Какое-то мгновение я опасался, что он повернется и уйдет. Эта одна из самых ребячливых выходок, которая вынуждает меня относиться скептически к общему состоянию его рассудка.

— Арчибальд, — пробормотал он, — что это значит? Ты намерен побеспокоить меня?

— Нет сэр, — быстро ответил я. — К вам три клиента. Мистер Олдисс, мистер Браннер, мистер Кларк. Все по имени Чак.

— Чарлз, — прорычал Олдисс.

Жирный сердито посмотрел на меня.

— Клиенты? Ты считаешь меня придурком? У нас столько лет не было клиентов.

— Да, сэр, — согласился я.

Он посмотрел на этих троих, поднял плечи на полдюйма и опустил их. Кивнул вместо приветствия — голова двинулась на два дюйма — что для него равносильно почти поклону.

— Джентельмены — представил я, — это мистер Койот, э… то есть Лобо. Э… я хочу сказать, мистер Динго. Нет — нет, не подсказывайте. Шакал?

Жирный снова сердито посмотрел на меня.

— Лысик, — сказал он, — к сегодняшнему дню твой ум скатился на порог маразма. Я еще помню время, когда у тебя были волосы и ты держал в голове такие сведения, как сколько денег украл Тай Кобб в 1910 году. Почему — никак не могу понять.