Дело об абсолютном нуле - [14]

Родни склонился над одеждой.

Вокруг воротника рубашки не было галстука. Рукава рубашки были внутри пиджака. Жилет поверх рубашки был застегнут. Туфли стояли на полу рядом с диваном, как будто их поставил туда человек, собравшийся прилечь.

Сид Родни быстро обшарил карманы костюма. Он нашел отпечатанную на листочке сложенной бумаги записку. На бумаге было его имя, и он развернул листок и прочитал его широко раскрытыми глазами.

Сид Родни, Руби Орман и Боб Сэндс, каждого из вас посетит сегодня таинственная сила, которая устранила остальных. Это не требование о выкупе. Это смертный приговор.

Сид Родни положил бумагу в себе карман, достал из пустого костюма часы, сверил со своими. Стрелки показывали одинаковое время.

Сид Родни положил часы на место, обыскал остальные карманы, нашел портсигар, зажигалку, складной нож, шариковую ручку с карандашом, связку ключей, бумажник.

Он открыл бумажник.

Бумажник был набит банкнотами большого достоинства. Кроме того там были несколько бумаг, письмо, написанное женской рукой, очевидно, от старой подруги, книжечка железнодорожных билетов, проспект туристической поездки по Востоку.

Был там еще один предмет, продолговатый листок желтой бумаги с печатным текстом, в котором были оставлены пустые места для даты и подписи. На задней стороне бумаги был копировальный состав, чтобы сразу получить дубликат, и надпись карандашом.

Сид изучил бумагу.

Это был счет за доставку ящика с оборудованием, выписанный Джорджем Хантли на имя Самюэля Грова, 6372 Мильпас-стрит. Адрес отправителя был 753, бульвар Вашингтона.

Сид наморщил лоб.

753, бульвар Вашингтона был адресом Альберта Крома.

Сид открыл портсигар. Ему в нос ударил довольно необычный запах. Кроме табачного запаха был еще один, непонятный, раздражающий ноздри запах.

Он разломил одну сигарету.

Насколько он мог судить, это был обычный сорт табака, хотя и со странным запахом.

Зажигалка работала превосходно. Шариковая ручка была в отличном состоянии. Но одежда была пуста.

Сид Родни подошел к двери.

На него смотрел черный зрачок огромного револьвера.

— Стойте, сэр. Извините, сэр, но здесь происходит что-то странное, сэр, и вам придется поднять руки вверх, или клянусь Богом, сэр, я всажу вам пулю в живот, сэр.

Это был слуга с угрюмым лицом. Взгляд его был стальным, линия рта была тонкой, как лезвие бритвы.

Сид рассмеялся.

— Забудем это. Я спешу, и…

— Когда я досчитаю до трех, сэр, я выстрелю…

На одном из стульев лежала кожаная подушка. Сид внезапно сел на нее.

— Бросьте, не будем ребячиться.

— Поднимите руки вверх.

— Что за вздор, я же безоружен, и я пришел сюда только для того, чтобы…

— Раз…. Два….

Родни приподнялся, кинулся в сторону, обернулся, схватил подушку и швырнул ее. Все это он сделал одним летящим движением. Первый выстрел прогремел, когда он бросился в сторону. Второй прогремел, когда крутящаяся подушка неслась в воздухе.

Сид видел, как подушка взорвалась, разлетелся пух и клочки кожи. Подушка ударила прямо в ствол револьвера, блокируя третий выстрел. Прежде, чем мог быть четвертый, Сид пригнувшись прыгнул вперед. Слуга рухнул на пол.

Сид Родни взял из бесчувственных пальцев револьвер, запустил им в дальний конец коридора, где он не мог принести вреда, и побежал к выходу.

Уже в машине он снова рассмотрел адрес получателя на счете, Самюэль Гров, 6372 Мильпас-стрит. След был слабый, но у Сида не было других.

Он ехал на той же головоломной скорости, что и перед этим. Машину занесло на тротуар перед довольно-таки невзрачным зданием, расположенным в той части города, где частные особняки постепенно уступали место прачечным, парикмахерским, мелким мастерским, дешевым пансионам.

Сид взбежал по ступеням, позвонил.

Ответа не было. Он повернул ручку двери. Заперто. Он уже начал поворачиваться, когда уловил легкий звук бегущих ног по второму этажу.

Шаги следовали быстро один за другим, как у бегущего кролика. Через короткий промежуток за ними последовали топающие шаги, затем сдавленный вскрик и тишина.

Сид позвонил снова.

И снова нет ответа.

Сбоку от двери было окно. Сид попытался поднять раму и обнаружил, что окно не заперто. Рама скользнула вверх, и Сид перевалился через подоконник на пол жилой комнаты, обставленной дешевой мебелью.

Он услышал звук голосов со второго этажа, подошел к двери, резко распахнул ее и стал подниматься по лестнице. Какой-то инстинкт заставил его идти осторожно, и все же ступеньки скрипели под тяжестью его ног.

Он поднялся наполовину, когда голоса замолчали.

Он опять услышал звуки короткой борьбы, которая почти сразу же кончилась. Такая борьба между мышью и поймавшей ее кошкой, которая почти отпускает свою жертву, и тут же накидывается на нее с выгнутой спиной и выпущенными когтями.

Затем послышался мужской голос, и Сид смог разобрать слова.

— Чуть-чуть порошка в твои волосы, моя дорогая, и ты почти не почувствуешь боли… Ты слишком много знаешь, ты и твой дружок. Но сейчас все будет кончено. Я знал, что он будет подозревать меня, и оставил пустую одежду, чтобы сбить его с толку. А потом пришел и поймал тебя.

Ты смыла ту первую порцию порошка из волос, не так ли, дорогая? Но на этот раз это тебе не удастся. Да, моя дорогая. Я знал, что Кром сумасшедший. Но я играл на его безумии, чтобы заставить его делать то, что мне нужно. И затем, когда он спятил, я выкрал один из его аппаратов.