Дело о воющей собаке - [5]

– Думаю, – снова заговорил Доркас, – что прокуратура не должна начинать судебное преследование без предупреждения. Мы отправим письмо мистеру Фоули, уведомив его о жалобе и напомнив об указе, согласно которому содержание подобной собаки является правонарушением. Мы объясним ему, что, если собака больна, ее следует поместить в лечебницу или питомник вплоть до выздоровления.

Перри Мейсон посмотрел на Картрайта. Тот попытался заговорить, но его сразу же прервал Доркас:

– Сколько времени там находится собака, мистер Картрайт?

– Точно не знаю – не менее двух месяцев. Я сам живу на Милпас-драйв всего два месяца. Все это время собака была там.

– Но раньше она не выла?

– Нет.

– А когда начала выть?

– Прошлой или позапрошлой ночью.

– Насколько я понимаю, – сказал Доркас, – ваши отношения с мистером Фоули хорошими не назовешь. Полагаю, вы не станете просить его, чтобы он заставил свою собаку прекратить выть?

– Не стану.

– Как насчет того, чтобы позвонить ему по телефону?

– Ни за что!

– Ну, предположим, я ему напишу…

– Вы не знаете Фоули, – с горечью промолвил Картрайт. – Он разорвет ваше письмо и заставит собаку выть еще сильнее. Ваше послание вызовет у него только злобную радость – ведь это доказывает, что ему удалось меня достать. Он покажет письмо жене и… – Картрайт внезапно умолк.

– Продолжайте, – подбодрил его Доркас. – Что еще он сделает?

– Ничего, – мрачно буркнул Картрайт.

– Думаю, – вмешался Мейсон, – нас удовлетворит ваше письмо, мистер Доркас, при условии, что, если собака не перестанет выть, будет выписан ордер.

– Разумеется, – согласился заместитель окружного прокурора.

– Но письмо, отправленное по почте, доставят не раньше завтрашнего дня, даже если вы вышлете его немедленно, – продолжал Мейсон. – Предлагаю вам составить официальное уведомление и послать его с одним из ваших сотрудников. Пусть он вручит послание лично Фоули, а если он отсутствует, кому-нибудь из его домочадцев. Тогда Фоули убедится, что жалоба мистера Картрайта имеет юридическое обоснование.

Картрайт упрямо тряхнул головой.

– Я хочу, чтобы его арестовали, – заявил он.

– Вы передали дело в мои руки, мистер Картрайт, – терпеливо сказал Перри Мейсон, – поэтому не забывайте то, что я вам говорил. Вы сами утверждали, что Фоули мстителен, что он состоятельный человек и может принять против вас ответные шаги. Если это произойдет, вам придется доказывать, что вы действовали честно и добросовестно. Думаю, меры, предложенные мистером Доркасом с внесенными мною изменениями, сделают ваш статус безупречным с юридической точки зрения. Советую вам согласиться на эту процедуру.

Картрайт исподлобья посмотрел на Мейсона.

– А если я не соглашусь? – осведомился он.

– При таких обстоятельствах, – тем же терпеливым тоном отозвался Мейсон, – вам лучше обратиться к другому адвокату, к чьим советам вы отнесетесь с бóльшим доверием.

Несколько секунд Картрайт молчал, потом внезапно кивнул:

– Хорошо, согласен. Но я хочу, чтобы вы послали уведомление прямо сейчас.

– Как только оно будет подготовлено, – успокаивающе произнес Перри Мейсон.

– Тогда я поручаю это вам и возвращаюсь домой. Вы представляете мои интересы, мистер Мейсон, поэтому оставайтесь здесь и проследите, чтобы уведомление доставили по адресу.

– Разумеется, – заверил его Мейсон. – Вы можете идти домой и отдыхать, мистер Картрайт. Предоставьте все мне.

Картрайт снова кивнул и подошел к двери.

– Благодарю вас, джентльмены, – сказал он. – Был рад с вами познакомиться. Простите, если я немного не в своей тарелке – я ведь почти не спал.

Дверь за ним захлопнулась.

– Ну? – осведомился Пит Доркас, повернувшись к доктору Куперу.

Психиатр соединил кончики пальцев на круглом брюшке. Добродушные искорки в его глазах исчезли как по волшебству.

– Ну, – отозвался он, – я бы не хотел ставить диагноз на основании ограниченных признаков, доступных в настоящее время, но, по-моему, мы имеем дело со случаем маниакально-депрессивного психоза.

Мейсон усмехнулся:

– Звучит внушительно, доктор, но не означает ли это всего лишь нервный срыв?

– Такого явления, как нервный срыв, в природе не существует, – ответил доктор Купер. – Это популярное выражение, характеризующее различные формы функциональных или дегенеративных психозов.

– Хорошо, поставим вопрос по-другому. Человек, страдающий маниакально-депрессивным психозом, не является безумным, верно?

– Ну, нормальным его не назовешь.

– Знаю, но он не безумен?

– Смотря что вы подразумеваете под безумием. Конечно, в юридическом смысле это не та степень сумасшествия, которая освобождает от ответственности за совершение преступления.

– Я имею в виду не это, – возразил Мейсон. – Спуститесь на землю, доктор, не будем спорить о мелочах. Вы ведь не даете свидетельские показания в суде. Речь идет о чисто функциональном заболевании, не так ли?

– Так.

– И излечимом?

– О да, полностью излечимом.

– В таком случае, – нетерпеливо сказал Перри Мейсон, – давайте избавимся от этой воющей собаки.

– Не забывайте, – напомнил Пит Доркас, вертя в руке карандаш, – мы располагаем только неподтвержденным заявлением этого Картрайта, что собака действительно воет.