Дело о светящихся пальцах - [45]

– Нет. Марта якобы сама этого не хотела, да и он считал, что это нежелательно. Как сейчас подает эту версию Натан, они оба были уверены, что у нее простое пищевое отравление и что, прочистив желудок, она быстро поправится. Словом, они решили не обращаться к местному врачу и добраться домой. Если вы меня спросите, почему он хотел доставить ее домой, то я отвечу, что у него есть знакомый доктор, с которым он играет в гольф, и поэтому Натан был уверен, что доктор подпишет любое свидетельство о смерти, не задавая лишних вопросов. Врач согласился с диагнозом рыбного отравления, и, когда она через два дня умерла, он без лишних проволочек подписал свидетельство о смерти.

– Где они жили в то время? – поинтересовался Мейсон.

– В Сан-Диего.

– А что с телом Марты? Ее кремировали или?..

– В том-то все и дело, – продолжила она. – Он хотел, чтобы умершую кремировали, но ее родители требовали, чтобы ее похоронили, и они настояли на своем. Сама она не оставила никакого завещания или распоряжения, как поступить после ее смерти, и поэтому ее похоронили.

– Где?

– В Сан-Диего, на местном кладбище.

– Ну что же, я рад, что вы мне все это рассказали, – подвел черту под обсуждением адвокат. – У нас есть теперь над чем поработать.

– Видишь, – повернулся Джим Брэкстон к жене, – говорил я тебе, что это важно.

– Теперь, – обратился к ним Мейсон, – я хотел бы, чтобы вы осознали и поняли одну вещь: никто из вас не произнесет об этом ни слова, пока я не разрешу. Понятно?

Они оба кивнули головой.

– Ваши свидетельства могут оказаться очень важными, – подчеркнул адвокат. – Все факты в этом деле перекручены. Нелли Конуэй заявляет, что Натан Бейн хотел заплатить ей за то, что она вручит его жене лекарство, которое якобы облегчит ее страдания, и та не будет слишком нервничать. Нелли принесла мне это лекарство. Я взял одну таблетку для анализа, и она оказалась обыкновенным аспирином… Бессмыслица какая-то! А затем вдруг Элизабет Бейн умирает. Натан Бейн явно юлит, норовит выскользнуть сухим из воды, заодно прихватив с собой наследство. Чтобы заткнуть всем рот, он явно стремится бросить тень подозрения на всех, кроме самого себя. В подходящий момент я хотел бы нанести такой удар, который произвел бы воистину ошеломляющее впечатление. Именно поэтому я и хочу, чтобы не произошла утечка этой информации, ни единого словечка. Понимаете?

– Сделаем все, что вы скажете, – заявил Джим Брэкстон.

– Хорошо, договорились, – заметил Мейсон, – и я хотел бы, чтобы вы точно следовали инструкциям. Все может оказаться гораздо более важным, чем вы сейчас думаете.

– Ну, положим, – вздернув подбородок, заметила миссис Брэкстон, – я-то знаю, когда держать свой язык за зубами, а что касается Джима, он никогда не болтает, не правда ли, Джим?

– Да, дорогая, конечно.

– И ты будешь исполнять инструкции мистера Мейсона, не так ли, Джим?

– Да, дорогая.

– Вам нечего беспокоиться, – она обернулась к адвокату.

– Итак, – Мейсон сухо улыбнулся, – все говорит о том, что вы оба понимаете, о чем идет речь.

Глава 14

Ночь была ясная и спокойная. Свет звезд ровно сиял в глубине неба, но его забивали мощные прожекторы в аэропорту. Мейсон влился в поток пассажиров, спешащих к выходу. Выполняя инструкции, Джим и Джорджиана Брэкстон были среди первых спустившихся по трапу с самолета, адвокат же пристроился в конце очереди. Пока Мейсон поднимался по лестнице в центральный зал аэропорта, он незаметно и быстро огляделся, ища взглядом Деллу Стрит. Ее нигде не было. Начиная беспокоиться, он направился к выходу и здесь внезапно увидел лейтенанта Трэгга с небольшим чемоданчиком в руке. Тот, нетерпеливо поглядывая на громадные часы в зале, мерил шагами пол. Мейсон, повернувшись спиной к лейтенанту Трэггу, поспешил к выходу. Он уже почти проскочил незамеченным к тяжелым стеклянным дверям, когда Трэгг резко и довольно бесцеремонно окликнул его по имени. Мейсон повернулся, изобразив на лице крайнее удивление. Трэгг заторопился к нему.

– Здравствуйте, Трэгг, – небрежно бросил Мейсон, показывая всем своим видом, что он очень спешит и не может задерживаться.

– Ну так как поживаем, защитник? – спросил Трэгг.

Тон Мейсона мог обмануть кого угодно, но не Трэгга – самого умного и грамотного полицейского из числа тех, с кем ему приходилось иметь дело.

– Нормально, не жалуюсь. А здесь как дела?

– Догадываюсь, что вы были в Новом Орлеане, не так ли? – Трэгг был в отличном настроении и весьма юмористическом расположении духа.

Мейсон молча кивнул.

– Как же вы тогда здесь оказались, если тамошняя полиция сообщила нам, что они запретили вам покидать их город вплоть до особого указания?

– Полиция в Новом Орлеане, – веско отрезал Мейсон, – груба, деспотична, несдержанна и невежлива.

Трэгг рассмеялся от всей души, а затем резко перешел на серьезный тон:

– Скажите, Мейсон, вам разрешили уехать?

– Я не привык спрашивать ничьих разрешений и следовать указаниям, ограничивающим свободу моего передвижения, до тех пор, пока не будет доказано в установленном законом порядке, что я совершил то или иное уголовно наказуемое деяние, – в таком же тоне ответил Мейсон.