Дело о сумочке авантюристки - [43]

– И вы ездили к нему?

– Да. Я сказала шоферу, чтобы он поехал туда. Приехав к Тому, я рассказала о случившемся. Он был поражен. Затем я показала ему револьвер и спросила, не было ли у него столкновений с мистером Фолкнером, и он… Он рассказал мне правду.

– В чем заключается эта правда?

– Он сказал, что хранил револьвер у себя в магазине. Уже с полгода. Раулинс сказал ему как-то, что по соседству кого-то ограбили и ему хотелось бы, чтобы в магазине было оружие. И Том сказал, что у него есть револьвер. Вот тогда-то он и попросил Тома принести его в магазин. А когда вчера вечером Фолкнер пришел в магазин проверить опись вещей, он увидел этот револьвер и решил забрать его с собой. Вот и все. Раулинс сказал об этом в полиции, и полицейские поступили порядочно по отношению ко мне. Они рассказали мне об этом еще до того, как я начала давать показания.

Мейсон задумчиво посмотрел на девушку, потом сказал:

– Если Том узнал, что Фолкнер был в магазине и забрал его лекарство, чтобы послать его на химический анализ, он мог разозлиться на Фолкнера, пойти к нему и попытаться каким-то образом разрешить этот вопрос. Фолкнер дал ему чек на тысячу долларов.

– Нет, он не ходил, мистер Мейсон. И он ничего не знал о том, что Фолкнер забрал лекарство. Я сама об этом не знала, пока мне не сказали в полиции. Вы можете проверить это – спросите у Раулинса.

– Вы уверены в этом?

– Совершенно уверена.

Мейсон покачал головой:

– Тогда не понятно, почему Фолкнер выписывал чек на имя Гридли. Он как раз заполнял корешок чека, когда его застрелили.

– Я знаю. Мне об этом сказали в полиции. Но тем не менее я повторяю: Том к Фолкнеру не ходил.

Мейсон снова задумался.

– Если Фолкнер увидел револьвер в зоомагазине и забрал его с собой, то почему на револьвере не нашли отпечатков его пальцев?

– Этого я не знаю, – ответила девушка, – но он его действительно забрал. Этот факт не подлежит сомнению. Даже полиция признает это.

Мейсон нахмурился.

– Послушайте, – сказал он, – найдя револьвер на комоде, вы впали в панику, подумав, что Том был у Фолкнера, вышел из себя и застрелил обидчика, не так ли?

– Не совсем так, мистер Мейсон, я только решила, что комод в квартире мистера Фолкнера – не совсем подходящее место для револьвера Тома. Я вообще была очень напугана смертью Фолкнера и когда увидела револьвер… Ну, понимаете, действовала интуитивно.

– Значит, вы взяли револьвер и стерли с него отпечатки пальцев, не так ли?

– Честное слово, мистер Мейсон, я не стирала никаких отпечатков. Я просто схватила револьвер и спрятала его в сумочку. Я даже не подумала о каких-то там отпечатках. Хотела только спрятать револьвер.

– Так, – сказал Мейсон. – А теперь давайте вернемся к двум тысячам долларов. Где они были у Фолкнера? В кармане брюк?

Девушка помедлила с ответом, потом сказала:

– Да.

– Значит, в кармане брюк?

– Да.

– И в какое время вы у него были?

– Между восемью и половиной девятого. Точнее сказать не могу.

– Вы нашли дверь открытой и вошли?

– Да.

Мейсон покачал головой:

– Не то вы делаете. Хотите защитить Тома?

– Нет, мистер Мейсон. Клянусь вам, я сказала правду.

– Послушайте, Салли. Ваш рассказ звучит неправдоподобно. Давайте взглянем в лицо фактам. Ведь я разговариваю с вами не только ради вашего интереса, но и ради благополучия Тома. И если вы не будете точно придерживаться моих указаний, то вовлечете Тома в неприятную историю, и он застрянет под следствием на многие месяцы. Ему могут предъявить обвинение в убийстве. И его могут осудить. Даже если ему и не предъявят обвинения, его все равно долго будут держать под следствием. А вы сами хорошо понимаете, что это значит при его здоровье.

Девушка кивнула.

– И поэтому, – продолжал Мейсон, – вы должны сделать одну вещь: рассказать всю правду.

Девушка твердо посмотрела на Мейсона:

– Я рассказала вам всю правду.

Адвокат смотрел на нее, постукивая пальцами по столу. Девушка настороженно следила за ним из-за железной решетки. Внезапно Мейсон быстро отодвинул свой стул.

– Побудьте здесь, – сказал он и обратился к надзирательнице: – Я лишь позвоню по телефону и тотчас вернусь.

Он подошел к телефонной будке, находившейся в углу этого же помещения, и набрал номер агентства Дрейка. Через несколько секунд тот поднял трубку.

– Это Перри Мейсон, Пол, – сказал адвокат. – Есть какие-нибудь новости о Стаунтоне?

– Где ты сейчас находишься, Перри?

– В тюрьме. В комнате для посетителей.

– Понятно. Несколько минут назад я звонил Делле Стрит. Она не знала, как мне связаться с тобой. Полиция уже получила показания Стаунтона и выпустила его. Он не хочет говорить, что заявил полиции, но один из моих ребят связался с ним и задал ему тот вопрос, о котором ты просил. На этот вопрос он ответил.

– И каков ответ?

– Вечером в среду, после того как Фолкнер отвез рыбок к Стаунтону, он, Стаунтон, звонил в зоомагазин, причем подчеркнул, что магазин выслал ему панель с лекарством довольно поздно.

– Значит, поздно.

– Да. Он не может сказать точно, в какое время.

Мейсон вздохнул и сказал:

– Ладно, пусть будет так. Оставайся пока на месте, Пол. – С этими словами он повесил трубку.

Глаза адвоката блестели, когда он снова подошел к решетке и посмотрел на девушку. Салли ответила ему невинным взглядом.