Дело о старинном портрете - [33]

— Мадемуазель, — грозно обратилась она к Сесиль. — Ваш друг уже которую ночь не ночует дома, а квартирную плату обещал внести еще на прошлой неделе. Что я скажу хозяину? Может, вы хотите, чтобы его выгнали на улицу? Мне стоит только сказать…

— Не беспокойтесь, — выступила я вперед и раскрыла сумочку. — Я заплачу. Сколько мсье Протасов должен за квартиру?

— Сто тридцать франков, мадам.

— Возьмите деньги. Мы поднимемся в мансарду.

— А если вы оттуда что-нибудь заберете? Мне же придется отвечать, зачем пустила…

— Сесиль, покажи ключ, — потребовал Плювинье. — Сами видите, мадам, у подруги мсье художника есть ключ от его комнаты. Значит, он ей доверяет.

— Но другая дама…

— Это его родственница из России. Она даже оказалась столь любезной, что оплатила долг вашего жильца. Или вы хотите вернуть ей деньги?

— Нет-нет. — Консьержка сделала шаг назад и спрятала деньги за спину. — Проходите, господа.

Когда Сесиль открыла дверь, я с замиранием сердца вошла внутрь. Просторная комната была залита светом из потолочных окон. Из обстановки здесь были лишь продавленная кровать, небольшой стол, заваленный тюбиками с красками, и шкафчик в углу. Все остальное пространство занимали картины. Натянутые на подрамники, они стояли, прислоненные к стене, или были сложены в стопки на полу. На мольберте был укреплен незаконченный холст — торс обнаженной натурщицы, все тело состояло из голубых углов, белых выпуклостей и впадин, густо заполненных киноварью. Слабо пахло льняным маслом и скипидаром.

— Кто это? — спросила я, указав на портрет.

— Это я позировала, — печально ответила девушка. — Но я тут совсем на себя не похожа. Словно утопленница.

Тут она поняла, что сказала бестактность, и испуганно умолкла.

— Что будем делать, Полин? — спросил Доминик. — У Андре не осталось душеприказчика, да и продать тут нечего — он только пачкал холсты. Это же ни на что не похоже!

Репортер взял один из холстов и повернул его к свету. На картине были изображены в хаотическом беспорядке разноцветные треугольники, пятна и кляксы, перечеркнутые ломаными линиями. Такими было большинство холстов, лишь изредка попадались незаконченные наброски и картины в классическом стиле: наяды, девушки с кувшинами, обитательницы гарема — все фальшивое, небрежное и без тени таланта. Даже я, с моими небольшими познаниями в живописи, понимала это.

Дверь открылась, и на пороге появился благообразный человек с маленькими усиками, в очках, котелке и с тросточкой. Черный костюм сильно обтягивал его живот, и я удивилась, как этому господину не жарко?

— Доброе утро, дамы и господа, приветствую вас! Вы позволите? — Незнакомец, не дожидаясь ответа, вошел в комнату и остановился около стола.

— А… Это вы, мсье Кервадек, — поморщился Доминик. — Собственной персоной. Стервятники спешат на падаль…

— Ну зачем вы так, Плювинье? — улыбнулся незваный гость. — Первая и вторая древнейшие профессии всегда опережают скромных граждан на пути к достатку. Кстати, я не представился незнакомой даме. Себастьян Кервадек, владелец художественной галереи «Дез Ар».

— О каких профессиях он говорит? — спросила меня Сесиль.

— Первая древнейшая профессия — это проституция, вторая — журналистика, — пояснила я.

— Это же надо! — воскликнула Сесиль. — Он меня проституткой обозвал! А вы меня снимали, почтенный мсье? Заплатили мне хоть сантим? Нет? Так чего же ты, старый сучок, себе позволяешь? Я натурщица, а не проститутка!

Решительно отодвинув Сесиль в сторону, я в упор посмотрела на Кервадека.

— Добрый день, мсье Кервадек. Меня зовут Полин Авилова, я вдова, — сказала я вежливо, желая сгладить выходку девушки. — Чему обязаны вашим визитом? Будьте любезны объясниться.

— Слухами мир полнится, мадам Авилова, и я пришел внести скромную лепту за упокой несчастного Андре. Я знал его немного и даже продал две его картины истинным ценителям современной живописи. Конечно, за весьма скромные деньги, но ведь молодой человек только начинал…

— Откуда вы узнали о его смерти? Кто вам сказал?

— Моя галерея находится на восточном склоне Монмартра. Художники заходят ко мне, как в свой дом. Поверьте, я всегда привечаю молодые таланты. Многим помогал, давал советы. Как только я узнал о страшной трагедии, тут же поспешил сюда узнать, не нужно ли чего, может, смогу чем-либо помочь.

— Кто именно вам сообщил? — настойчиво спросил Доминик. — Назовите имя.

— Ну, какое это имеет значение? — улыбнулся галерейщик. — Если вам так угодно, мсье Тигенштет зашел ко мне полтора часа назад и сказал, что Андре утонул.

— Чем именно вы хотите помочь, мсье Кервадек? — спросила я.

— Скажем, солидной суммой в триста или даже триста пятьдесят франков, — ответил он, рыская глазами по комнате. — Взамен я возьму оптом, не глядя, все картины. Зачем вам эти измазанные холсты? Только место занимают. А я заберу их из уважения к памяти покойного мсье Протасова. По-моему, выгодная сделка, ведь никто из вас не приходится покойному близким родственником или душеприказчиком.

Негодяй! — закричала Сесиль, порываясь расцарапать Кервадеку лицо. — Да здесь только холстов по меньшей мере на пятьсот франков! А ты предлагаешь триста пятьдесят?