Дело о поющей девушке - [37]

– Чтобы идентифицировать их. Чтобы не путать их с пулями, извлекаемыми другими патологоанатомами.

– Понятно. То есть вы ставите одну и ту же метку на все извлекаемые вами пули, не так ли?

– Да, так. Я уже говорил это.

– Сколько пуль вы извлекаете из тел в течение года работы патологоанатомом?

– Я не знаю. Это не фиксированное число. Оно варьируется в зависимости от количества произведенных мной вскрытий, количества убийств, где причиной смерти послужила пуля, и некоторых других факторов.

– Пятьдесят пуль в год?

– Нет, сэр.

– Двадцать пять?

– Иногда получается двадцать пять. Но я бы не называл эту цифру средней.

– Двенадцать?

– Думаю, да.

– И вы в состоянии идентифицировать эти пули только благодаря своей секретной метке?

– Все правильно. Мне этого достаточно для идентификации.

– Вам, возможно, достаточно, доктор, но, насколько я понимаю, в настоящий момент эти пули идентифицированы просто как пули, извлеченные вами из какого-то тела, а не пули, извлеченные вами из тела Надин Эллис.

– Я знаю, что это те пули.

– Откуда?

– По внешнему виду, форме, калибру.

– Тогда зачем вам было ставить на них свою метку?

– Чтобы не произошло ошибки.

– Такую же метку, как вы ставите в среднем на дюжину пуль в год, а иногда и на двадцать пять пуль в год?

– О, ваша честь, – встал со своего места Фразер. – Прозвучал спорный вопрос. К тому же его уже задавали и на него получен ответ. Это просто попытка оказать давление на свидетеля.

Судья Кейзер внимательно посмотрел на Мейсона, затем повернулся к доктору и поинтересовался у свидетеля:

– А вы ставите на пули какую-то метку или прикрепляете что-то вроде ярлыка, чтобы определить, что пули извлечены из конкретного тела?

– Я передал их Александру Редфилду, – сообщил доктор Калверт. – Они находились в пробирке, на которой стоял номер. То есть к пробирке был приклеен кусочек бумаги с номером дела, под которым оно значится во всех документах. Такой номер на пробирке означает, что это пули, извлеченные из трупа, который относится к конкретному делу, а следовательно, из конкретного тела.

– Но, как я вижу, сейчас к пробирке ничего не приклеено, только прикреплена бирка, – заметил судья Кейзер.

– Данные на бирке написаны рукой мистера Редфилда, – сказал свидетель. – Того кусочка бумаги с номером на ней больше нет.

– Продолжайте перекрестный допрос, мистер Мейсон, – обратился судья Кейзер к адвокату защиты. – Однако я хотел бы обратить внимание заместителя окружного прокурора, что перед тем, как приобщить эти пули к делу в качестве доказательств, их следует более прямо связать с ним.

– Я именно это и планирую, – ответил Фразер, – если, конечно, мне предоставят такую возможность.

– Вам будут предоставлены все возможности, – резким тоном сказал судья Кейзер. – Продолжайте, мистер Мейсон.

– Предположим, это пули, извлеченные вами из тела Надин Эллис, – снова обратился Мейсон к свидетелю. – Какая из них первой вошла в тело?

– Я уже говорил вам, что не знаю.

– Я по-иному сформулирую вопрос. Мы ссылались на них как пуля номер один и пуля номер два. Которая из них пуля номер один, а которая номер два?

– Я не знаю.

– Вы не знаете?

– Нет.

– Вы никаким образом не маркировали пули, чтобы отличить их друг от друга?

– Конечно, нет. Обе пули извлечены из тела Надин Эллис. Они обе могли послужить причиной смерти. Вернее, или одна, или другая послужили причиной смерти. Я поместил их в пробирку, приклеил к ней бумажку с номером дела, по-моему, «С – сто двадцать два», и лично передал пробирку мистеру Редфилду.

Редфилд, улыбаясь, поднялся на ноги, уже собрался что-то сказать, затем передумал и сел.

– Другими словами, доктор, – снова заговорил Мейсон, – пулевые ранения в теле Надин Эллис показывают, что одно ранение, где пуля фактически задела сердце, привело к практически мгновенной смерти. Вторая пуля нанесла ранение, которое привело бы в любом случае к смерти через несколько минут. Вы можете сказать, какая из пуль нанесла какое ранение?

– Я не предпринимал попыток различить пули или держать их отдельно, – признался доктор Калверт. – Они одного и того же калибра, выпущены из одного и того же оружия. Однако я хочу заметить, что пуля номер два – которая задела сердце – застряла в кости и каким-то образом деформировалась, ударившись о позвоночник. Сейчас я смотрю на эти пули в пробирке и вижу, что одна из них несколько расплющена. Из сказанного мной следует, что есть все основания полагать, что именно эта пуля и есть пуля номер два – та, что задела сердце.

– Вы исследовали траекторию каждой пули? Я имею в виду прохождение пули по телу? – поинтересовался Мейсон.

– Да, я исследовал прохождение одной пули от входного отверстия до сердца, а второй – от входного отверстия через один из главных кровеносных сосудов. Однако я хочу заявить, что я не смог исследовать пути прохождения пуль раздельно друг от друга, потому что они слегка пересеклись. К тому же мою работу осложнило разложение, уже начавшееся к моменту обнаружения тела. Гниение делает практически невозможным проследить всю траекторию движения пуль по телу.

– И вы не в состоянии утверждать, какая из этих пуль первой вошла в тело?