Дело о подмененном лице - [7]

Мейсон кивнул и сказал:

– Я хочу раскрыть карты, Делла… Хэлло, это мистер Дейл? С вами говорит Перри Мейсон. Мне хотелось бы встретиться с вами по важному делу… если можно не откладывая… Хорошо, в шесть часов в вашей каюте. Благодарю вас, мистер Дейл.

Повесив трубку, Мейсон улыбнулся Делле:

– Драку лучше не откладывать.

– Вы хотите помочь Моору, даже если Дейлу известно, что он плывет на одном с ним корабле?

– Не Моору, а Бэлл, – поправил адвокат.

– Неужели вам удастся что-нибудь сделать, шеф?

– Не знаю. Одно я, наверно, смогу: выкурить их из норы.

– Вряд ли, шеф, – с сомнением сказала Делла. – Селинда Дейл очень умна. Допустим, ей удалось выкрасть фотографию Бэлл и послать ее Руни, тогда они могут знать…

– Почему именно Руни?

– Потому что в радиограмме Джексона Руни назван родственником президента. Селинда могла довериться ему. Этим объясняется отрицательное отношение Руни к сделке с Моором.

Мейсон усмехнулся:

– Что же, часа через два мы это узнаем. Радируй Джексону, что Дейл на борту и я сам берусь за дело. Пусть сообщит, если Дрейку удастся раскопать что-нибудь интересное о Руни.

Чарлз Уитмор Дейл выглядел очень внушительно в смокинге и накрахмаленной рубашке.

– Садитесь, мистер Мейсон, – пригласил он. – Вы знакомы с моей дочерью?

Селинда Дейл была в темном вечернем платье, облегавшем ее стройную спортивную фигуру. Браслеты из черных кораллов красиво оттеняли золотистый загар рук. Девушка улыбнулась адвокату, но ее взгляд остался настороженным и холодным.

Поклонившись ей, Мейсон сказал:

– Я уже имел это удовольствие. Добрый вечер, мисс Дейл.

Мейсон сел в кресло. Он еще не переодевался к обеду, и его светлый костюм из тропикаля контрастировал со строгими вечерними туалетами его собеседников.

Оглядев обстановку люкса, он сказал:

– Мистер Дейл, вы являетесь президентом компании «Продактс Рифайнинг»?

Тот кивнул.

– У вас в фирме служит К. Уокер Моор, – продолжал адвокат.

Лицо Дейла было непроницаемым.

– Я незнаком со всеми служащими моей компании.

Мейсон внимательно изучал его.

– В этом нет необходимости, – сказал он. – Но разве фамилия Моор ничего не говорит вам?

Лицо Дейла оставалось бесстрастным.

– О чем вы хотели поговорить со мной? – спросил он.

Мейсон взглянул на Селинду Дейл.

– Если вы собрались на коктейль, – сказал он, – и вам неудобно обсуждать дела со мной сейчас, то мы можем встретиться после обеда.

– Вы можете говорить при моей дочери, – сказал Дейл.

– Насколько мне известно, – сказал Мейсон, – в кассе вашей компании обнаружена недостача, мистер Дейл, приблизительно в двадцать пять тысяч долларов. Причем исчезновение этой суммы, ну, скажем, случайно совпало по времени с уходом со службы мистера Моора.

– Продолжайте, – сказал Дейл, – я слушаю.

– У меня есть основания полагать, – сказал Мейсон, – что ваша компания может вернуть себе часть утраченных денег – около двадцати тысяч.

– Вы представляете интересы Моора? – спросил Дейл.

– Нет.

– А кого же?

– Одной заинтересованной стороны, – ответил Мейсон.

– Вы можете сказать конкретно?

– Разве это изменит вашу позицию?

– Возможно, – сказал Дейл.

– Почему?

После недолгого колебания Дейл ответил:

– Я не пойду на сделку ни с мошенником, ни с тем, кто его представляет.

Мейсон сказал:

– Я понимаю это так, что ваша компания в принципе приветствовала бы возвращение двадцати тысяч.

– Возможно.

Повернувшись к Селинде, адвокат спросил:

– Вы не возражаете, если я буду курить?

– Ничуть, – ответила она. – Я сама с удовольствием выкурю сигарету.

Мейсон дал ей прикурить и потом зажег свою сигарету. Чарлз Уитмор Дейл внимательно смотрел на него.

– Вы так и не сказали мне, мистер Мейсон, кого вы представляете.

– Я сказал вам, что представляю не Моора, – ответил адвокат.

– Если не Моора и не его сообщника, то как вы можете гарантировать возвращение денег?

– Я пока еще ничего не гарантирую, я только задаю вопросы.

– Что вас интересует?

– Пойдет ли ваша компания на некоторые уступки при условии возвращения двадцати тысяч долларов?

– Разумеется, моей компании хотелось бы получить свои собственные деньги, – сказал Дейл. – Думаю, что ради этого мы пошли бы на существенные уступки.

– Во-первых, мне нужны гарантии, – сказал Мейсон, – что Моора не арестуют до тех пор, пока он не явится по своей воле. Во-вторых, что ему разрешат судиться под той фамилией, которую он сам выберет.

– Насколько я понимаю, – заявил Дейл, – вы хотите, чтобы мы гарантировали неприкосновенность Моора только на основании вашего предположения о возврате денег?

Мейсон покачал головой:

– Вы будете иметь мое слово в обмен на ваше. На моем счете в банке примерно двадцать тысяч долларов. Когда эти деньги будут в моем распоряжении, я попрошу вас воздержаться на некоторое время от ареста Моора – скажем, недели на две.

– Я думаю, мы можем на это пойти, – неуверенно сказал Дейл.

– Насколько я понимаю, еще не выдан ордер на арест Моора? – спросил Мейсон.

– Я не уполномочен отвечать на этот вопрос, – осторожно сказал Дейл.

– Но вы можете дать мне определенные гарантии, что готовы пойти на уступки, дабы вернуть эти деньги?

– Да, – сказал Дейл, – мы готовы пойти навстречу вашей просьбе. Более того, сделаем все, что в наших силах, чтобы Моора отпустили на поруки при условии, конечно, если он вернет оставшиеся деньги. Кстати, мистер Мейсон, почему вы говорите: около двадцати тысяч долларов?