Дело о нижней юбке - [12]

— Постойте-ка минуту! Вы хотите сказать, что кто-то украл их после ее смерти?

— Думаю, это не исключено. Вы не знаете, у нее был блокнот с адресами?

— Конечно, был. По-моему, у всех есть блокноты с адресами.

— Мы не нашли его.

— А вы не смотрели в ящике для рыболовных снастей? — спросил Хатчинс.

— Где-где?

— В ящике для рыболовных снастей. Она использовала его как… сейф. Прятала туда все ценное и запирала на большой амбарный замок.

— Где она его держала?

— В самом нижнем ящике комода. Вы хотите сказать, что не нашли его?

— Нет, не нашли.

— Не знаю, куда он делся, но блокнот с адресами она держала в нем. Я много раз видел, как она его доставала из этого ящика. Она постоянно что-то прятала туда и доставала.

— Что еще она там хранила, кроме блокнота с адресами?

— Все. Чеки, письма, деньги, дешевые драгоценности… короче, все.

Теперь мне стало ясно, почему обыск Стэна Рейдера ничего не дал, и он не нашел даже старого чека об уплате квартплаты. Человек, который взял у Надин Эллисон сережки, скорее всего одновременно прихватил с собой и сейф.

— Откуда вы знаете, что драгоценности были дешевыми? — спросил я.

— Она сама говорила. Как-то сказала, что единственные настоящие дорогие драгоценности — серьги с сапфирами, которые она носила. — Марти пожал плечами. — Что касается меня, я никогда к ним не присматривался.

— Как выглядел этот ящик? — осведомился я.

— Как обычный ящик для рыболовных снастей.

— Большой?

— Довольно большой. Примерно, один фут в ширину и три в длину, а может, побольше.

— Да, по-моему, чересчур большой, чтобы девушка могла использовать его в качестве сейфа. А какого он цвета?

— Какого-то серого.

— Она вам никогда не говорила, есть ли там что-нибудь по-настоящему ценное?

— Нет, не говорила. Когда я подшучивал по поводу размеров ящика, Надин начинала злиться.

— Она никогда не намекала, что опасается за свою жизнь?

— Нет, — покачал головой Марти. — Ничего подобного не было.

— Вы сказали, что можете доказать, где провели прошлую ночь…

— Я этого не говорил, но доказать могу. Хотя я не собираюсь это доказывать без крайней необходимости.

— Почему?

— Потому что могу повредить чести леди.

— Вы хотите сказать, что провели ночь с женщиной?

— Правильно, но я не собираюсь говорить, с какой именно.

— Вы отказываетесь называть ее имя из рыцарских побуждений, Хатчинс?

— Можете называть это как угодно.

— Это та самая женщина, с которой вы познакомились вчера утром в Уэверли?

— Я ничего о ней не скажу.

— Мне жалко это слышать, — печально вздохнул я. — Значит, придется забрать вас в участок и там начать все сначала.

— Вы собираетесь арестовать меня? — спросил Марти.

— Нет, я собираюсь поступить с вами еще лучше. Задержу вас как главного свидетеля.

— Что это означает?

— Это означает то, что вы не сможете выйти на свободу под залог, у вас не будет никакого адвоката, вообще ничего.

— И сколько вы можете держать меня как главного свидетеля?

— Пока дело не передадут в суд. Ну, скажем, шесть месяцев.

— Это невозможно. Вы обманываете меня. — Марти долго смотрел на меня, потом из его горла вырвался негромкий, полный презрения звук. — Да, пожалуй, вы и на это пойдете, — медленно произнес он и тихо добавил: — Ее зовут Илейн Уолтон. Она снимает номер в отеле «Лейтон», что на Западной Четвертой.

— И вы провели с ней всю ночь?

— Да, черт побери, всю ночь!

— Во сколько ушли?

— В полдень.

— Прекрасно, — кивнул я. — Надевайте рубашку, Хатчинс. В некоторых отелях — строгие правила, и туда не пускают в майках.

— Вы хотите сказать, что собираетесь повезти меня туда с собой? — недоверчиво поинтересовался он.

— Не вижу иного способа помешать вам предупредить девушку по телефону, стоит мне только выйти за порог, — кивнул я. — Побыстрее надевайте рубашку.

— Послушай, фараон!

— Надевайте рубашку, Хатчинс, — повторил я, вставая. — И запомните, меня зовут Селби.

…Через сорок минут я остановил свой «плимут» перед домом Марти Хатчинса, и он вышел на тротуар, сердито приговаривая:

— Теперь, надеюсь, вы довольны. Навсегда рассорили меня с девушкой. Не может быть, чтобы вы не понимали этого. Теперь она даже не захочет слышать обо мне.

— Простите, Хатчинс, — извинился я, трогаясь с места. — Но без этого никак нельзя было обойтись.

Я влился в поток машин, на следующем углу свернул направо и поехал в участок, где меня уже ждал Стэн Рейдер.

Он сидел за своим столом и яростно тарахтел на «ундервуде», глядя на лист бумаги со смешанными чувствами удивления и неприязни. Удивление никогда не покидало его лица, а ко всякой бумажной работе он питал сильную неприязнь.

— Привет, Пит, — поздоровался он и кивнул, пока я выдвигал свой стул и усаживался. — Как дела?

— Идут, но медленно, — сообщил я. — А у тебя ничего нового не произошло после нашего с тобой разговора по телефону?

— Нет, черт побери, мы так ничего и не выяснили. — Он достал из машинки рапорт, сложил и сунул под угол прибора для промокания. — Что узнал у дружка Надин?

— Он чист, — ответил я и рассказал о своих беседе с Марти Хатчинсом и встрече с Илейн Уолтон.

— Этот Хатчинс похож на настоящего супермена, — заметил Стэн. — Одна красотка по имени Надин Эллисон оплачивает все его счета, вторая помогает коротать ночи, проведенные не с Надин. — Он задумался на пару секунд и спросил: — Интересно, как Фрэнк Войс управляется со своими пятьюдесятью детективами, вооруженными фотографиями Надин? Готов поспорить, если бы у нас было больше сведений о муже Надин, то мы смогли бы мигом раскрыть это убийство.