Делла Стрит ответила:
– Мне придется выписать вам счет за эту встречу независимо от того, придете вы на нее или нет. Если вы дадите мне свое имя и адрес…
– Милдред Фолкнер. Я глава компании «Фолкнер флауэр шопс». Мой адрес – 819, Уайтли-Пайнс-драйв. У меня есть телефон. Если хотите, я могу вам перечислить какую-нибудь сумму денег еще до полуночи.
– В этом нет необходимости, – сказала Делла Стрит. – Мистер Мейсон встретится с вами в час ночи.
Милдред Фолкнер повесила трубку. Она с решительным видом вернулась к столику, где Эстер Дилмейер протянула ей сложенную бумажку.
Она спросила:
– В котором часу вы заканчиваете работу, Эстер?
– Я могу уйти в любое время после часа.
– Я хочу вас кое о чем попросить.
– О чем?
– Хочу, чтобы вы пошли в офис к Перри Мейсону. Он мой адвокат.
– Когда?
– В час ночи.
– Вы говорите о том Перри Мейсоне, который расследовал дело с убийством Тайдингса?
– Именно о нем.
– Бог мой, да это важная персона. Я всегда говорила, что если я когда-нибудь совершу убийство, то сразу после этого ограблю банк и отдам все деньги мистеру Мейсону, чтобы он вытащил меня из этой истории!
Она рассмеялась.
Милдред сказала:
– Так как насчет того, чтобы встретиться со мной в офисе мистера Мейсона ровно в час?
– Но в такое время его там не будет.
– Я уже назначила встречу.
– А зачем я вам там нужна?
– Затем, что я хочу вышвырнуть Боба Лоули из моего бизнеса. Чтобы это сделать, мне потребуется ваша помощь, и, если после этого вы устроитесь ко мне на работу, вам не будет никакого дела до того, что подумают о вас эти люди.
– Ладно, я сделаю это. Но, возможно, я задержусь на пять или десять минут.
– Хорошо, а я пришлю вам букет орхидей.
– О, не стоит беспокоиться.
– Какое тут беспокойство. У меня действительно остались орхидеи после отозванного заказа. Они пойдут к вашему платью, и я их вам пришлю.
Эстер Дилмейер наклонилась к Милдред.
– Слушайте, – сказала она, – если станете говорить с Линком, будьте осторожны. И не упоминайте о том, что мы с вами беседовали. Вообще-то обычно я не болтлива, но вы застали меня в скверном настроении, да еще это предложение работы – не помню, когда в последний раз кто-то предлагал мне что-нибудь стоящее. А откуда вы узнали насчет меня и о том, что Боб Лоули на мели?
– Я попросила его принести мне кое-какие бумаги… Впрочем, это неважно. Теперь вы должны обо всем этом забыть, Эстер. Не говорите никому даже о том, что вы со мной разговаривали.
– Заметано. А вы не говорите Линку, что я в курсе, что он решил подложить мне свинью. Пусть он думает, что я ушла от него по собственной воле. Однако он не ждет сегодня посетителей. Вам надо быть с ним поосторожней. Что касается Шиндлера Колла и этой смазливой шлюшки, которую он подцепил…
Она быстро заморгала глазами, притворно рассмеялась и заключила:
– Какое мне до них дело!
Милдред взглянула на часы:
– Разумеется, никакого. Мне пора идти. Нужно еще много сделать до назначенной встречи. Я хочу повидаться с Линком.
– Остерегайтесь Линка, – предупредила Эстер. – Он становится опасным, когда его пытаются достать. У него отвратительный характер. Если увидите, что он не хочет говорить в открытую, лучше не давите на него. И не пытайтесь запугать его Перри Мейсоном.
Милдред улыбнулась:
– Спасибо. Я буду вести себя очень тактично.
Неожиданно Эстер ее окликнула:
– Послушайте, я хочу играть с вами в честную игру. Когда я на кого-то работаю, я отдаю все, что имею, но…
– Да? – ободрила ее Милдред.
– Линк, конечно, собирается меня надуть, но, в конце концов, у нас с ним старые счеты, и я ему многим обязана.
Милдред сказала:
– Что ж, достаточно откровенно. Позвольте вернуть вам ваш же совет – будьте осторожны и остерегайтесь Линка.
Эстер улыбнулась. Улыбка вдруг изменила ее лицо.
– Не думайте, что я не понимаю, в какую опасную игру ввязалась. Линк наверняка будет меня подозревать, но я хочу покончить со всем этим… К черту! Что вам за дело до моих проблем? Увидимся ровно в час – или на минутку позже.
В одиннадцать тридцать Перри Мейсон открыл дверь своей частной конторы и придержал ее для Деллы Стрит.
– Тебе совсем не нужно ждать, Делла, – сказал он. – Этот документ занял меньше времени, чем я ожидал. Я посижу здесь до часу и почитаю предварительное решение суда.
– Я тоже хочу подождать.
Мейсон повесил шляпу и пальто на вешалку.
– Тебе тут нечего делать. Я сам с ней поговорю и…
– Нет, – перебила она, – я хочу остаться, потому что только что выпила чашку кофе. А это значит, что я не смогу заснуть в ближайшие полтора часа.
Мейсон вытянулся в своем шарнирном кресле. В его движениях не было ничего похожего на ту неловкость, которая часто свойственна людям с высоким ростом и худой фигурой. Многие свидетели, введенные в заблуждение его легкомысленным видом, выдумывали лживые показания в полной уверенности, что им удастся скрыть свои уловки, и слишком поздно обнаруживали перед собой человека с каменным лицом и стальным взглядом, который с воинственной яростью обрушивал на лжесвидетеля свой острый, как рапира, ум.
Но в большинстве случаев Мейсон предпочитал задушевный и свободный стиль общения. Ему не нравился слишком формальный подход к вещам, и это проявлялось как в его поведении, так и в манере вести дела.
