Дело о королеве красоты - [20]

— На судебном процессе ловкости недостаточно, чтобы выиграть дело. А допрос часто необходим для того, чтобы выяснить, говорит человек правду или лжет.

Ловетт саркастически рассмеялся.

— Так пишется только в книгах по юриспруденции. А на самом деле — и все мы это отлично знаем — допрос адвоката нужен лишь для морального удовлетворения. Когда вы убеждаетесь, что свидетель говорит правду, вы переходите к следующему этапу: пытаетесь его запутать и поставить его показания под сомнение.

— Вы считаете, что я способен на такое? — спросил Мейсон.

— Не будем касаться личностей, — предложил Ловетт. — Итак, продолжайте ваши вопросы или как вы их там называете.

— У меня просто возникли сомнения относительно памяти свидетельницы, — сказал Мейсон. — Мне кажется, что спустя двадцать лет нельзя с такой уверенностью идентифицировать личность человека.

— Чепуха! — ответил Ловетт. — Насколько я понимаю, вы хотите потратить немало времени на идентификацию личности.

— Да нет, совсем немного… Вы разрешите задать мисс Эдфилд еще один вопрос?.. Мисс Эдфилд, вы, кажется, уверены во всех своих показаниях, как и в опознании этой женщины?

— Абсолютно так же!

— И если окажется, что вы ошиблись в идентификации личности, то можно считать, что и все другие ваши показания в известной степени сомнительны?

— Минутку, минутку! — внезапно сказал Ловетт, поднимаясь на ноги. — Что это за фокусы?

— Вы возражаете против ответа на этот вопрос? — спросил Мейсон.

— Мне не нравится формулировка вашего вопроса. Мне не нравится и то, что… Максин, вы уверены, что перед вами Элен Калверт?

— Конечно!

— Уверены? — переспросил Ловетт.

— Да, уверена. И этому человеку не переубедить меня в том, что это не Элен Калверт. Я ее хорошо знаю, и я знаю также, чего добивается этот человек. Он пытается доказать, что если я ошиблась в опознании Элен Калверт, то я могла бы ошибиться и во всех других фактах.

Ловетт взглянул на оперативницу Дрейка, потом снова на Максин Эдфилд и медленно сел в кресло.

— Я вас правильно понял? — спросил Мейсон. — Вы согласны с моей формулировкой? Если вы ошиблись в идентификации этой женщины, то могли ошибиться и в другом?

— Это — Элен Калверт, господин адвокат, — ответила Максин. — И все, что я рассказала о ней — сущая правда.

Мейсон повернулся к женщине.

— Скажите нам, пожалуйста, ваше настоящее имя и род занятий.

— Вы этого хотите? — спросила оперативница.

— Да, я этого хочу, — ответил Мейсон.

— Мое настоящее имя Джесси Алва, — сказала она. — И я работаю по лицензии в качестве частного детектива в «Детективном агентстве Дрейка». Недавно я, по просьбе мистера Мейсона, зашла в его контору, пробыла там несколько минут, а затем покинула ее и приехала в эту квартиру. Она арендуется «Детективным агентством Дрейка»… Вы хотите, чтобы я сказала еще что-нибудь, мистер Мейсон?

— Нет, спасибо. Этого достаточно, — ответил адвокат.

Ловетт снова вскочил с кресла.

— Это настоящий обман! — закричал он.

— Это не обман. Просто это не то, чего вы ожидали. Вы разочарованы результатом моего допроса, но тут уж я ничего не могу поделать.

— Он лжет! — воскликнула Максин Эдфилд. — Все они лгут. Не давайте им запутать себя, мистер Ловетт. Эта женщина — Элен Калверт!

— У вас есть с собой служебное удостоверение, мисс Алва? — спросил Мейсон.

Оперативница кивнула, достала удостоверение личности с фотокарточкой, права водителя и лицензию частного детектива.

Дункан Ловетт внимательно изучил все документы, задержал свой взгляд на фотографии, сравнивая ее с оригиналом. Потом медленно сложил документы и вернул их владелице.

Джермен Дейтон сказал:

— Я предупреждал вас, Ловетт! Вы дали свободу этому человеку, и он перевернул все вверх дном.

— Это ловушка! — в свою очередь воскликнула Максин. — И это еще ничего не доказывает. Элен Калверт, уехав из Гловервилла, могла взять другое имя и назваться Джесси Алвой… и пойти работать частным детективом… Разве не так? Ее документы — еще не доказательство!

Дункан Ловетт сказал озабоченным тоном:

— Многое зависит от того, Максин, насколько вы сами уверены в том, что это — Элен Калверт.

— Конечно же Элен Калверт! Я ее узнала. Она не сильно изменилась. По-прежнему ходит с высоко поднятой головой.

Ловетт промолчал и задумался.

Джермен Дейтон спросил:

— Ну, а что скажете вы, Гарланд?

Тот усмехнулся.

— Я предпочитаю не вмешиваться. Но скажу, что в какой-то мере ответственен за результат этой беседы. Я допустил фатальную ошибку, недооценив соперника. Идентификацию личности мы провели лишь на основании фотографии двадцатилетней давности и словесного описания. Сейчас, когда я вспоминаю, что мы следили за этой женщиной, когда она вышла из конторы Мейсона, я начинаю понимать, что все это оказалось чересчур легким. А когда ты имеешь противником такого человека, как Перри Мейсон, легко быть не может.

— Значит, вы считаете, что это не Элен Калверт? — спросил Дейтон.

Гарланд рассмеялся и сказал:

— Если она — Элен Калверт, то я — Наполеон Бонапарт.

— Вам так легко не удастся лишить меня моих денег! — вскричала Максин Эдфилд. — Говорю я вам — это Элен Калверт.

Мейсон многозначительно посмотрел на Деллу Стрит, которая стенографировала разговор.