Дело о колокольчиках - [14]

Трентон, рассвирепев, не спеша сложил лист бумаги и сунул его в карман. Потом сжал правую руку в кулак и, метя в челюсть Острандера, шагнул к нему.

— Эй, драчун! — Острандер отступил на шаг. — Спустись на землю. На, смотри!

Все еще смеясь, он вынул из кармана отпечатанное на машинке письмо.

— А я-то уж подумал, — сказал он, — что это твоих рук дело.

Он вытянул вперед руку с письмом, поднеся его к лицу Трентона, но не приближаясь к нему.

Перед Трентоном была точная копия, за исключением имени, анонимки, которую передали ему офицеры таможенной службы по завершении досмотра.

Постепенно Роб Трентон успокоился:

— Но кто мог написать эти письма?

Острандер, вздохнув с облегчением, опять рассмеялся:

— Полагаю, я знаю ответ. Но было бы слишком глупо считать, что я понял все.

— Розыгрыш?

— Возможно. Однако думаю, что таможне нужен был любой аргумент, чтобы разлучить нас. Они хотели, чтобы мы сами в этом им помогли. Подобные письма весьма упрощают жизнь таможенникам.

— Я намекнул им на это, — вспомнил Трентон. — Но они уверяли, что им не нужны никакие обоснования для работы.

— Вообще-то, конечно, не нужны, и все же гораздо лучше, если их действия выглядят оправданными. Ты и сам знаешь, как это бывает. Если они просто начнут выборочно досматривать пассажиров без какого-либо повода, все будут страшно протестовать. Им анонимные письма очень удобны. Таможенники просто не подумали, что мы можем встретится. А что за Харви Ричмонд плыл с тобой в каюте?

— Торговец недвижимостью на Среднем Западе.

— Точно?

— Он мне так сказал.

Острандер прищурился:

— Ему удалось уговорить старшего стюарда переселить его к тебе в каюту. Твоего попутчика отселили, причем стюард бормотал какие-то невразумительные объяснения, а потом Ричмонд переехал к тебе. Пока мы плыли, мой багаж дважды обыскивали. Я, можно сказать, ожидал чего-то подобного по прибытии. Но, признаюсь, анонимка меня здорово вывела из себя.

— Твои вещи обыскивали? — переспросил Трентон.

— На мой взгляд, да. Понятия не имею, кто делал обыск, но я точно знаю, что по крайней мере два раза в моих вещах рылись. Ничего не пропало, но все лежало по-другому. Всякие там мелочи, я бы и не заметил. А когда рубашки сложены не так, носки перекручены… Но я заранее избавился от всего, что могло бы вызвать малейшие вопросы.

— Возможно, это и вызывало у них подозрения? — предположил Трентон. — Я слышал, ты выбросил колокольчики за борт.

— Я попросил принести мне чемоданы из багажного отделения, вывалил все вещи в кучу, — начал рассказывать Острандер, — выкинул все лишнее из багажа, оставил лишь одежду и несколько сувениров, по поводу которых не задают вопросов.

— Зачем, скажи на милость?

— Они сами полезли на рожон, а я просто хотел разрядить обстановку. У меня было подозрение, что твой приятель и попутчик Харви Ричмонд — либо сыщик, либо платный осведомитель. Понятное дело, эти парни — мерзавцы, но они прилично зарабатывают в путешествиях на таких океанских лайнерах. Они заводят как можно больше знакомств среди пассажиров, а затем получают за информацию плату с государства. Они не расстраиваются, если что-то не так, а если все идет гладко, срывают изрядный куш. Когда-нибудь я еще встречусь с мистером Харви Ричмондом, и тогда-то уж расспрошу его поподробнее о торговле недвижимостью на Среднем Западе. Должен признаться, я думал, ты проболтался ему о чем-нибудь… ну, в общем, то, что он выбрал тебя для анонимного письма, все объясняет. А где Линда? Ты ее видел?

— Я видел ее на трапе как раз перед тем, как таможенники заставили меня вернуться в каюту.

— И ты не знаешь, в какой гостинице она остановилась?

— По-моему, она не собиралась здесь оставаться. Кажется, ее встречали друзья, которые и отвезли ее… мммм… домой.

— Я хотел попрощаться с ней, — сказал Острандер и добавил небрежно: — Отправлю ей записочку. У меня есть ее адрес в Фалтхевене. Какое было дивное путешествие. Правда? Возьмем такси на двоих?

— Нет, спасибо… Мне еще надо кое-куда зайти, — ответил Роб; какое-то странное чувство удержало его от упоминания автомобиля Линды. Если она сама ничего не говорила Острандеру, то и он не скажет. Однако у Острандера есть ее адрес и…

— Черт! — ругнулся Острандер. — Хотелось повидаться с Линдой. Ну теперь много воды утечет… Роб, мы отлично попутешествовали. Спасибо за то, что согласился разделить поездку со мной. — Острандер пожал Робу руку; его глаза смотрели дружелюбно, он улыбался: — Жаль, что ты так разболелся в Париже.

Роб Трентон тут же припомнил кое-что.

— Послушай, — начал он, — помнишь те пилюли, что ты давал мне?

— Конечно. Они бы здорово помогли тебе, если бы остались в желудке. Но они отлетели, как теннисные мячи от цементного корта…

— Я их не принял, — признался Роб. — Меня жутко затошнило, и я положил их в карман халата. Таможенники обыскали каждый…

— Где они теперь? — перебил его Острандер.

— Таможенники забрали.

Острандер нахмурился, но тут же его лицо стало непроницаемым. Он внезапно отвернулся и коротко бросил:

— Ну ладно. Надеюсь, у них не хватит глупости отдать их на экспертизу. Ну, пока, Роб. Я поехал.

Он ушел, широко шагая длинными ногами, как ходят высокие люди, когда страшно торопятся.