Дело о хитроумной ловушке - [4]

– Расшифровка вашей беседы, – сказала она.

– Спасибо, – ответил Джерри.

Она повернулась и направилась к двери, но вдруг остановилась и, неожиданно развернувшись, подошла к нему.

– Вы не должны этого делать, мистер Конвэй!

Он посмотрел на нее с некоторым удивлением.

– Да, я знаю, – сказала она, – вы никогда не поощряли личных отношений на службе. – Слова сыпались с такой поспешностью, будто она боялась, что он собирается остановить ее. – Я всего лишь частичка механизма вашего управления, такая, какая вам требуется. Но я человек. И знаю, что ждет вас, и хочу, чтобы вы победили в этой борьбе. И… и я немного разбираюсь в женских голосах и… – Она с минуту колебалась, затем почти беззвучно сказала что-то, будто ее голосовые связки работали вхолостую, как двигатель без топлива.

– Я и не знал, что был настолько неприступен, – возразил Конвэй.

– Да нет же, нет! Поймите меня правильно. Просто вы слишком рациональны… Я хочу сказать, вы все рассматриваете с точки зрения бизнесмена. Я знаю, что говорю не то, но, пожалуйста, не совершайте той глупости, на которую она вас толкает.

– Почему? – спросил он.

– Потому что это ловушка.

– Откуда вы знаете?

– Это же очевидно! Захоти она передать вам какие-то сведения, она могла бы положить их в конверт, написать на конверте ваше имя, приклеить марку и опустить в ближайший почтовый ящик.

Конвэй уже думал над этим.

– Эта таинственность, вся чепуха с «плащом и кинжалом»… Да это просто западня.

– Я не могу упустить шанс добыть сведения, – веско сказал Конвэй.

– Значит, вы все-таки пойдете?

– Да, я пойду, – упрямо сказал он. – Вы что-то сказали насчет ее голоса?

Она кивнула.

– Что же?

– Я тренировалась слушать голоса по телефону. Два года я была оператором на телефонной станции. Что-то в ее голосе… Скажите, вам не показалось, что вы когда-то уже слышали этот голос?

Конвэй нахмурился:

– Как вы догадались? Действительно, есть что-то знакомое, скорее в быстроте речи, в паузах между словами, чем в тембре.

Ева Кэйн кивнула.

– Мы ее знаем, – сказала она. – Она из тех, кто бывал у нас в офисе. Вы говорили с ней. Она как-то меняет свой голос – тембр голоса. Но скорость речи, паузы между словами не изменились. Она из тех, кого мы оба знаем, и это только усиливает мои подозрения. Почему она лжет вам? То есть зачем ей хочется остаться неизвестной?

– Тем не менее я собираюсь пойти, – заявил Конвэй. – Эти сведения слишком ценны для меня. Я не могу позволить себе не делать ставки в этой игре.

Неожиданно Ева Кэйн опять превратилась в лишенного индивидуальности профессионального секретаря.

– Прекрасно, мистер Конвэй, – сказала она и покинула комнату.

Конвэй сверил часы с сигналом точного времени по радио и минута в минуту, как было условлено, выехал по указанному маршруту. Он трогался с места, только когда светофор менял цвет; ушел от машины, которая, судя по всему, пыталась следовать за ним, но безнадежно запуталась в потоке других машин; ушел и от разгневанного регулировщика, свистящего ему. Потом Конвэй влился в автомобильный поток и двигался вместе с ним.

Пять минут седьмого был у аптеки и вошел в дальнюю от двери телефонную будку.

В шесть часов двенадцать минут телефон зазвонил. Конвэй ответил.

– Мистер Конвэй? – спросил решительный женский голос.

– Да. Это… это не Розалинд?

– Не задавайте вопросов. Розалинд должна принять меры предосторожности, чтобы отделаться от слежки. Вот дальнейшие инструкции. Вы готовы?

– Да.

– Отлично. Положив трубку, выйдите из аптеки и садитесь в машину. Направляйтесь в отель «Рэдферн». Поставьте машину на стоянку. Зайдите в вестибюль. Скажите клерку, что вас зовут Джеральд Босвелл и что вы ожидаете письмо. Клерк вручит вам конверт. Поблагодарите его, но не давайте на чай. Пройдите в дальний угол фойе и вскройте конверт. Вам станет ясно, как действовать дальше. – Она повесила трубку, не попрощавшись.

Конвэй вышел из телефонной будки, подошел к своей машине и поехал прямо к отелю «Рэдферн».

– У вас есть письмо для Джеральда Босвелла? – спросил он клерка.

Клерк, казалось, заколебался. Конвэй испугался, не потребует ли тот удостоверение, но длилось это лишь мгновение. Клерк вытащил пачку конвертов и начал их просматривать.

– Босвелл, – механически повторил он. – Босвелл. Как вас зовут?

– Джеральд.

– О да. Джеральд Босвелл. – Клерк вручил Конвэю длинный конверт, и у того невольно подпрыгнуло сердце. Конверт из плотной папиросной бумаги был хорошо запечатан и чем-то набит. Возможно, там список акционеров, которые не ему отдали свои голоса, список, который должен все изменить в его борьбе за удержание контроля над компанией.

Конвэй прошел в угол и сел в одно из мягких, упругих кресел, словно в ожидании кого-то. Исподтишка он оглядел всех, кто был в фойе. Женщину среднего возраста, поглощенную чтением газеты. Скучающего, нездорового вида мужчину – он разгадывал кроссворд. Молодую девушку, вероятно, ожидавшую кого-то: ее внимание было сосредоточено на входной двери.

Конвэй вытащил из кармана перочинный ножик, сделал надрез, вскрыл конверт и высыпал на колени его содержимое. С отвращением он обнаружил там лишь вырезки из старых газет одинакового размера, не представляющие ничего важного, никак не связанные друг с другом. Газеты потребовались, очевидно, только для того, чтобы набить ими конверт.