Дело о хитром писателе - [5]

А он опять осклабился в острозубой ухмылке.

— Ладно, хватит историй, — вдруг заторопил он. — Давайте-ка перейдем к делу.

Вслед за ним мы прошли мимо лестницы в кухню. Это была просторная комната, гораздо светлее и веселее, чем все остальное в доме. У дальней ее стены располагались раковина, плита и холодильник. Из окон были видны верхушки деревьев и дома на противоположной стороне улицы. Рядом с нами, недалеко от двери, стоял деревянный стол и несколько стульев, какие-то комнатные растения в больших горшках, а за ними посудный шкаф с открытыми полками, на которых были выставлены в ряд симпатичные бело-голубые тарелочки. Все здесь казалось до невероятности обыденным и нормальным после зловещего красного полумрака прихожей и кошмарной истории, которую мы там услышали.

В углу кухни еще одна лестница вела вниз. Там, наверное, дверь черного хода, выходящая во двор, решила я. Дом стоял на склоне холма. Поэтому, являясь двухэтажным с фасада и трехэтажным с тыла, он фактически был гораздо больше, чем казался снаружи.

— Присаживайтесь, — предложил нам Эбнер Кейн.

Здесь, в кухне, он выглядел совершенно обычным человеком в черном костюме. Его дьявольские взгляды уже не производили прежнего впечатления. Но все равно он был какой-то странный. И я радовалась, что не одна здесь, а с ребятами.

Мы сели к столу. Эбнер остался стоять. Я по очереди представила ему всех ребят.

Он кивнул.

— У меня такое чувство, будто я всех вас уже давно знаю, — заметил он. — Я прочитал о вашей «Великолепной шестерке» два дня назад, когда ждал в приемной хирурга, чтобы мне привели в порядок вот это безобразие, — он похлопал левой рукой по запястью правой.

Звук действительно получился такой, будто под черным шелком перевязи у него был гипс.

Кейн досадливо поморщился.

— Да, представьте себе, позавчера меня угораздило упасть — как раз вот здесь, с этих ступенек, — и сломать руку у запястья.

Мы все что-то пробормотали, выражая свое сочувствие.

А он, между тем, продолжал:

— И я сказал моему милому доктору: «Но что же я буду делать с моей новой книгой, если вы меня вот так спеленаете? Как же я ее закончу? Не говоря уж о моем кабинете. Как я смогу привести его в божеский вид с одной рукой в гипсе?» А он мне, представьте, отвечает: «Найдите себе помощников». Вот так, не больше и не меньше. Легко сказать, подумал я тогда. И тут вспомнил статью, которую только что прочел в газете «Перо», — про фирму «Великолепная шестерка», — он оглядел нас всех по очереди, останавливая на каждом проницательный взгляд.

Я почувствовала, как рядом со мной смущенно заерзал на стуле Элмо.

— А потом я понял, — объявил Эбнер, — что именно так все и должно было случиться.

На секунду воцарилось молчание.

— Почему? — напрямик спросила Санни.

В ответ опять улыбка.

— Самый практичный член команды, — прокомментировал Кейн. — Что ж, Санни, я тебе отвечу. Ты, вероятно, в судьбу не веришь. А я верю. И ответ на твой вопрос — здесь, — он похлопал рукой по блокноту, лежащему на столе лицевой стороной вниз. — Ты поймешь, что я имею в виду, как только вы приступите к работе, — продолжал он. — Но для меня очень важно знать, когда вы сможете начать.

Я сделала глубокий вдох.

— Думаю, мы могли бы начать прямо сейчас, если вас это устроит.

Эбнер расплылся в улыбке, опять демонстрируя свои мелкие заостренные зубы.

— Прекрасно! — воскликнул он. — А завтра после обеда вы тоже сможете прийти? Не могу выразить, как был бы я вам благодарен. Эта книга — мне не терпится продолжить над ней работу.

Он сел во главе стола, рядом с Томом, и наклонился к нам.

— Для меня это очень важно, — понизив голос, проговорил он так, словно делился с нами какой-то мрачной тайной. — Дело в том, что я… некоторое время ничего не писал. Все эти хлопоты с куплей-продажей домов отнимают массу времени и сил. Да и еще до этого я был в… ну, скажем так: у меня не было вдохновения.

— Это был период творческого застоя? — с тревогой спросил Том.

Возможно, последние работы Эбнера Кейна не были так уж хороши, но Том все равно считал, что это верх совершенства. Он не хотел, чтобы источник этих шедевров иссяк.

Белозубая улыбка Кейна стала еще шире.

— Пожалуй, можно это назвать и так, — согласился он. — Но с переездом в этот дом все изменилось. Этот дом… он меня вдохновляет!

— Ох, слава Богу, — облегченно вздохнул Том. — И сколько вы уже успели написать?

— Только две главы — увы, — ответил Эбнер Кейн. — Две главы, написанные от руки, потому что я всегда делаю так свои первые черновые наброски. И тут — пожалуйста — такая неприятность! — он опять похлопал по своему загипсованному запястью.

— Значит, печатать нужно только две главы? — обрадовалась Ришель.

Думаю, ей была приятна мысль, что нам всем придется заняться уборкой дома, как только с печатанием будет закончено.

— Пока что две, Ришель, — кивнул Эбнер. — Но потом будет еще много. Я уже все продумал. Писать от руки остальные главы я, конечно, не могу, но можно диктовать их. Именно так я и собираюсь сделать. Запишу следующие главы на пленку — у меня есть диктофон, я его вчера специально купил. И вы будете печатать с голоса то, что я наговорю на кассету. Неплохая мысль, а?