Дело о глиняных Буддах - [6]

Шрифт
Интервал

— Слепой художник?!

— Ну, ослеп-то Фарух всего пару лет назад. То ли после менингита, то ли после гепатита, хотя поначалу думали, что у него СПИД. Но до этого он успел стать известным и даже именитым.

Гостей обнесли очередной порцией алкоголя. Хотя среди спиртного наличествовали и не очень крепкие напитки, все же предпочтение отдавалось водке.

Неожиданно я почувствовал на своем локте захват чьих-то пальчиков. Обернувшись, я нос к носу оказался с Вересовской.

— А вы, Владимир, о культуре пишете?.. — ее низкий грудной голос чуть вибрировал.

— Ну, в общем, да…

— Живопись, театр, литература?

Пропадать, так с музыкой. Раз уж удача сама идет в руки… Я подхватил художницу под руку и повлек ее в сторону, где нам никто не мог бы помешать. По пути я молол всякий вздор, стараясь убедить Лану, что пишу исключительно о событиях в культурной жизни.

— А скажите, Лана, э-э-э, Викто…

— Можно без отчества, Володя, — то ли девушка споткнулась, то ли сделала вид, что споткнулась, но ее ощутимо качнуло ко мне — сквозь ткань костюма я почувствовал касание ее груди.

— Я, Лана, пишу обо всем, о чем мне скажет редактор… — я ухватил с оказавшегося поблизости подноса стаканчик водки и лихо опрокинул его, приобнял свою спутницу за плотную талию (она не отстранилась), — Вот сейчас меня крайне интересует вопрос, что же это за зверь такой — неоакадемизм, с чем его едят?

Ладонь моя, обнимавшая талию художницы, вспотела — Лана оказштась очень жаркой художницей.

Вересовская начала просвещать меня на предмет неоакадемизма. При этом мы неуклонно двигались к двери, но не к выходу, а к той, что вела в глубь квартиры.

— Знаете, Володя, а хотите, я вам на практике покажу, что такое «неоакадемизм»?

Я кивнул. Мы были уже в коридоре. Лана, взяв меня за руку, устремилась в ту комнату, где до завтрашнего утра были складированы ящики с ее работами.

Мягко щелкнул язычок замка, В комнате стоял полумрак.

— Может, зажжем свет? — спросил я. — А то в темноте как-то неловко картины рассматривать…

В ответ Вересовская издала хрипловатый смешок, и ее сильные губы впечатались в мои.

— Ты что, действительно никогда не видел моих работ? Это совсем не картины… — Лана колдовала над пуговицами моей рубашки.

Ну и темперамент! Если она и инсталляции свои с таким же напором создает, то скоро все выставочные залы будут завалены ее работами. Художница тем временем атаковала мои штаны. Как женщина Вересовская меня не привлекала, но инстинкты оказались сильнее. Я не слишком верю в собственную брутальность, и объяснить Панину страсть можно было либо тем, что уж очень она по мужику истосковалась, либо тем, что девушка, напротив, привыкла ублажать себя с каждым встречным. Загадку эту, впрочем, я так и не разгадал,

Вересовская крутила меня то так, то этак. Минут через десять я взял над наездницей верх — пускай теперь побудет кобылкой. Моя инициатива, по-моему, пришлась ей по вкусу, хотя, честно говоря, вел я свою партию довольно механически.

В самый напряженный момент в комнату кто-то начал ломиться. Ненавижу коммунальный секс — никакого удовольствия. Слава Богу, дверь с петель сносить не стали — хорош бы я был: звезда криминальной журналистики со спущенными штанами, подмявший под себя дочурку свежеиспеченного секретаря Совета Безопасности.

Лана взвыла, дернулась. Пришлось наподдать — против организма не попрешь. Ящик под нами крякнул, с него слетела крышка. Вместе с ней с грохотом слетели и мы — прямо на пыльный пол.

— А ты ничего, — отдышавшись, Вересовская потрепала меня по щеке.

— Тебе что, обычных трахачей мало? — зачем-то спросил ее я.

В полумраке неожиданно раздались всхлипывания. Вот уж не ожидал от этой сумасшедшей.

— Лана… Лана Викторовна… Господи, да чего ты ревешь? — я присел рядом с Вересовской на корточки и протянул ей свой отнюдь не свежий платок.

Да, в сущности, все женщины одинаковы. Хотя на что еще она могла рассчитывать с такой внешностью? Да и я — такая же свинья, как остальные. Правда, мне от нее не деньги нужны, а интервью…

Я повернул Лану к себе и принялся вытирать платком ее зареванное лицо. Что-то говорил, чтобы успокоить ее, а ладонью легонько похлопывал по спине — так в детстве успокаивал меня дед. Постепенно девушка стала всхлипывать все реже, колени мои затекли. Я пошарил в темноте рукой, надеясь найти опору. Пальцы наткнулись на какой-то твердый предмет.

Я поднес находку к окну, — это была керамическая фигурка. Наверное, она выпала из того самого ящика, крышку с которого мы так неаккуратно своротили.

— Это что, и есть часть твоей инсталляции? — я показал находку Лане.

— Н-нет… — сказала она, близоруко щурясь (у нее еще и со зрением проблемы!) на вещицу, лежащую на моей ладони.

Я протянул руку к выключателю. Лана пыталась протестовать.

— Не волнуйся, я не собираюсь рассматривать твой макияж.

Когда под потолком загорелась неяркая лампочка, она снова всхлипнула. Ящик, не выдержавший нашей страсти, был полон одинаковых коричневых статуэток, изображающих Будду.. — каждая размером с мой кулак.

— Что это? — спросил я.

— Друзья в Москве просили отвезти местной буддийской общине. А мои работы — в этих ящиках, — она показала на составленные в углу короба. — Надо как-то крышку на место пристроить.


Еще от автора Андрей Дмитриевич Константинов
Журналист

Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. Роман «Журналист» повествует о судьбе Андрея Обнорского, переводчика, прослужившего с перерывами в Южном Йемене и Ливии с 1985 по 1991 годы. Возвратясь на Родину, Обнорский стал работать в молодежной газете Санкт-Петербурга, вести криминальную хронику. Именно ему передал досье на Антибиотика погибший Сергей Челищев. Образ Обнорского — автобиографичен.


Адвокат

Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. «Адвокат» — первая книга этого цикла. Все персонажи — вымышлены, но атмосфера и настроение тех лет переданы достаточно точно. Описаны реальные комбинации и способы «делания» денег в тот период.


Судья (Адвокат-2)

Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. «Адвокат-2» продолжает рассказ о судьбах Сергея Челищева и Олега Званцева с того самого момента, на котором закончился роман «Адвокат».


Бандитский Петербург

«Бандитский Петербург-98» – это цикл очерков, посвященных природе российского бандитизма в его становлении и развитии, написанных живо и увлекательно, включающих как экскурсы в историю, так и интервью с современными «криминальными персонажами». А. Константинов демонстрирует глубокое знание материала, но движет им не просто холодный интерес исследователя. Автор озабочен создавшейся в нашем обществе ненормальной ситуацией и пытается вместе с читателем найти способы выхода из нее.В отличие от обычной преступности, противодействующей государственным институтам общества, организованная преступность, наступая на общество, использует эти институты в своих целях.Аулов Н.


Вор (Журналист-2)

Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. Роман «Журналист-2» продолжает рассказ о судьбе Андрея Обнорского. Обнорский, журналист криминального отдела Санкт-Петербургской молодежной газеты, впутывается в историю с кражей картины «Эгина» из одной частной коллекции. Исследуя обстоятельства дела, Обнорский сталкивается с вором в законе Антибиотиком, о котором до сих пор был только наслышан.


Сочинитель

Мог ли в самом страшном сне представить себе журналист Андрей Обнорский-Серегин, что на пути всемогущего криминального авторитета, Антибиотика, встанет загадочная и очаровательная израильтянка Рахиль Даллет, обладательница странного медальона, с каждой изполовинок которой на него будут глядеть из прошлого знакомые лица. Что для него самого женщина эта станет больше, чем жизнь, а ее прошлая страшная жизнь войдет в его мозг как нож, и, как призыв к… войне.


Рекомендуем почитать
Эдмон Белл и инспектор Тригсс

В новом томе собрания сочинений классика бельгийской литературы Реймона Жана Мари де Кремера, более известного под литературными именами Жан Рэй, Джон Фландерс и Гарри Диксон, вошли девять повестей из его почти неизвестного за пределами Бельгии цикла. Цикл посвящен приключениям потомка одного из эпизодических героев Артура Конан Дойля, упомянутого в рассказах о Шерлоке Холмсе — профессора Джо Белла. Перед нами новый герой, шестнадцатилетний Эдмонд Белл, столь же юный, как Рультабий из «Тайны желтой комнаты» Гастона Леру, столь же проницательный и столь же блистательный.


Глубокая вода

Украина, Черниговщина, зачарованная Десна. Из бездонной глубины Тихого затона раз в сто лет поднимается древнее чудовище, о котором сложены местные легенды. Именно подводному монстру приписывают серию жестоких убийств. Жертвы — местные рыбаки, рискнувшие ловить рыбу в Тихом затоне. Но чудовище оставляет следы. Значит, оно из плоти и крови, и потому смертно. Кто смертен — того можно поймать, считает бывший полицейский Виталий Мельник. У него дурная репутация и железная хватка. Начав частное расследование, он в какой-то момент понимает: зашел так далеко, что под ногами уже нет дна.


Несчастный случай. Старые грехи

В причудливый узор сплетаются судьбы героев романа: адвоката-красавицы Тамары, безнадежно влюбленного в нее аналитика Боба, оперативника Вохи и бизнесмена Виктора Новака. Любовь, ненависть, соперничество, случайные встречи и взаимные обиды связывают этих людей, а объединяет единая цель: поиск серийного убийцы. «Несчастный случай» — так называется новый роман, раскрывающий обстоятельства пятого дела из серии «Тройная защита». Прошло несколько лет после смерти мужа Тамары Макса, друга и коллеги Боба и Вохи.


Плод чужого воображения

Летними вечерами в дачном поселке собиралась дружная компания хороших знакомых – пока к ним не присоединились новые соседи. Это неприятные, грубые люди – сильно пьющий художник Денис, его вульгарная супруга Иричка и ее тихая, незаметная сестра Зина. Как-то вечером, когда компания сидела во дворе, нарядная Иричка прошла мимо, небрежно помахав присутствующим, а вскоре ее труп нашли в ближайшем овраге…Полиция начала расследование, но соседи решили не оставаться в стороне и попросили Олега Монахова, называющего себя ясновидящим и волхвом, присоединиться к поискам убийцы в частном порядке…


Черный телефон

Литературный клуб библиотеки имени Александра Грина славится активной литературно-светской жизнью: яркие презентации, встречи с незаурядными творческими личностями, бурные дискуссии, милейшие дружеские посиделки. На одном из таких вечеров происходит убийство. Личность погибшего, склочника и скандалиста, не вызывает особых симпатий тесного клубного кружка, однако какое несмываемое пятно на безупречной репутации библиотеки! Таня Нестерова, соратница, подруга и заместитель директора Бэллы Мироновой, понимает, что полиции с разгадкой не справиться: убийца не случайный гость «со стороны», а кто-то из ближнего круга, а причина убийства кроется в глубине запутанного клубка тайных любовных связей, ненависти, предательства и уязвленного самолюбия.


Маршем по снегу

Политическая ситуация на Корейском полуострове близка к коллапсу. В высших эшелонах власти в Южной Корее, Японии и США плетется заговор… Бывших разведчиков не бывает — несмотря на миролюбивый характер поездки в Пхеньян, Артем Королев, в прошлом полковник Генштаба, а ныне тренер детской спортивной команды, попадает в самый эпицентр конфликта. Оказывается, что для него в этой игре поставлены на карту не только офицерская честь и судьба Родины, но и весь смысл его жизни.


Дело об утонувшей кассете

«Золотая пуля» — так коллеги-журналисты называют Агентство журналистских расследований, работающее в Петербурге. Выполняя задания Агентства, его сотрудники встречаются с политиками и бизнесменами, милиционерами и представителями криминального мира. То и дело они попадают в опасные и комичные ситуации.Первая книга цикла состоит из тринадцати новелл, рассказываемых от лица журналистов, работающих в Агентстве. У каждого из них свой взгляд на мир, и они по-разному оценивают происходящие как внутри, так и вне Агентства события.Все совпадения героев книги с реальными лицами лежат на совести авторов.


Дело об исчезновении в Тайцах

«Золотая пуля» — так коллеги-журналисты называют Агентство журналистских расследований, работающее в Петербурге. Выполняя задания Агентства, его сотрудники встречаются с политиками и бизнесменами, милиционерами и представителями криминального мира. То и дело они попадают в опасные и комичные ситуации.Первая книга цикла состоит из тринадцати новелл, рассказываемых от лица журналистов, работающих в Агентстве. У каждого из них свой взгляд на мир, и они по-разному оценивают происходящие как внутри, так и вне Агентства события.Все совпадения героев книги с реальными лицами лежат на совести авторов.


Дело о чеченском любовнике

«Золотая пуля» — так коллеги-журналисты называют Агентство журналистских расследований, работающее в Петербурге. Выполняя задания Агентства, его сотрудники встречаются с политиками и бизнесменами, милиционерами и представителями криминального мира. То и дело они попадают в опасные и комичные ситуации.Первая книга цикла состоит из тринадцати новелл, рассказываемых от лица журналистов, работающих в Агентстве. У каждого из них свой взгляд на мир, и они по-разному оценивают происходящие как внутри, так и вне Агентства события.Все совпадения героев книги с реальными лицами лежат на совести авторов.


Авторское предисловие

«Золотая пуля» — так коллеги-журналисты называют Агентство журналистских расследований, работающее в Петербурге. Выполняя задания Агентства, его сотрудники встречаются с политиками и бизнесменами, милиционерами и представителями криминального мира. То и дело они попадают в опасные и комичные ситуации.Первая книга цикла состоит из тринадцати новелл, рассказываемых от лица журналистов, работающих в Агентстве. У каждого из них свой взгляд на мир, и они по-разному оценивают происходящие как внутри, так и вне Агентства события.Все совпадения героев книги с реальными лицами лежат на совести авторов.