Дело о двойниках - [10]

«Стой!» – мысленно крикнул Арбен. Альва уменьшил скорость – шаги его замедлились, и у самого подъезда он остановился, как бы повинуясь приказу. Затем медленно, словно во сне, повернулся к машине. Лицо его просветлело, на миг попав в освещенную полосу. Альву и Арбена разделяло несколько десятков шагов.

– Поехали, – очнувшись, приказал Арбен. Но машина оставалась неподвижной.

Между тем Альва приближался, с каждым шагом наращивая скорость.

– Скорей, – выкрикнул Арбен и ударил кулаком по пульту.

Автоводитель – плоский ящик, изукрашенный сигнальными лампочками, – был невозмутим.

Еще два-три хороших прыжка…

Выскочить? Он с силой ударился плечом в дверцу, боль на миг отрезвила Арбена. Ну конечно!.. Как это у него вылетело из головы? Задаток! Арбен выхватил из кармана горсть монет и, не считая, протолкнул их в щель. Реле щелкнуло, и на панели вспыхнул глазок, означающий готовность.

– Полный вперед! – выдохнул Арбен. Его вдавило в сиденье. Машина пулей проскочила старую улицу, чудом минуя углы допотопных чудищ-домов, и вылетела на проспект. Пунктирные огоньки вдоль шоссе убегали вдаль, теряясь в ночи.

Арбен успел еще заметить, как Альва попытался бежать следом за машиной, но лишь медленно поплыл в воздухе, между тем как ноги его быстро задергались, словно у паяца, едва касаясь мостовой. «Ограничитель скорости, – понял Арбен. – Он не может превысить три мили в час». Дергающаяся фигура исчезла за поворотом.

Бешеная езда успокаивала. «Счастье, что Ньюмор поставил ограничитель. И счастье, что я оказался в машине», – подумал Арбен.

С некоторых пор Арбен почти перестал ходить пешком, хотя когда-то был ревностным сторонником этого ставшего странным способа передвижения. Даже сто ярдов он предпочитал не пройти, а проехать. Теперь к его услугам был недавно приобретенный тупорылый «безан» последнего выпуска.

Сотрудники судачили на все лады, обсуждая быстрое продвижение старшего инженера.

Но разговоры об Арбене были лишены оттенка зависти. «А ведь он, в сущности, неплохой парень», – так говорили теперь о нем те, кто какой-нибудь месяц назад терпеть его не мог.

Внешне это был тот же Арбен, но как будто кто-то наделил его новой душой, щедрой и отзывчивой. Если раньше Арбен отличался крайней вспыльчивостью и вздорностью характера, то теперь он был покладист и добр, и это отмечали – редкий случай! – все без исключения сотрудники.

Постепенно к нему стали обращаться со всевозможными делами, отнюдь не связанными ни с Уэстерном, ни с проблемам!:, волнующими отдел.

Итак, инженер Арбен предстал перед всеми, с кем он общался, в новом свете. Но и сам он все увидел по-новому.

Мисс Шелла, к которой он раньше относился с неприязнью (надо сказать, это чувство было взаимным), казалась теперь Арбену совсем иной. Что общего было у той злюки с этой уже начавшей блекнуть женщиной? Трагическая складка, едва обозначенная в уголках ее губ, говорила Арбену куда больше, чем ее крикливая и в чем-то жалкая красота.

И каждый человек с его мелкими горестями и радостями стал кровно близок и дорог Арбену. Он готов был помочь – и помогал любому, кто в этом нуждался.

И удивительная вещь! Шеф, который терпеть не мог, как он неоднократно говорил, слюнтяев и бесхребетных, испытывал, подобно другим, необъяснимую симпатию к преображенному Арбену. Сам шеф – олицетворение железной воли и удачи!

Но сейчас Арбен видел шефа совсем другим. Какой же это счастливчик, избранник судьбы? В сущности, это несчастный старик, подавленный огромной ответственностью. Ежесекундно дрожать, за свою шкуру – какое уж тут счастье? За начальственными раскатами – Арбен это ясно видел – скрывается панический ужас: один неверный ход – и дивиденды компании вылетят в трубу, и тогда подлинные, хотя и неизвестные простым смертным хозяева Уэстерна, а также конкуренты сожрут шефа без остатка, как подраненного волка его сотоварищи.

Несколько раз Арбен ловил в глазах шефа плохо скрытый страх, и некогда грозный олимпиец стал ему так же ясен и понятен, как и престарелый вахтер Дон Фоеш, отставной космонавт, единственный из вахтеров, которого невесть за какие заслуги все еще не заменили в компании стандартным роботом с фотоэлементом.

Работа Арбену тоже удавалась. Его математический расчет был теперь безошибочен, а его хладнокровие и смекалка успели войти в поговорку. За что он ни брался – все получалось. Приступая к тончайшему эксперименту, он сразу видел суть, схватывал главное, оставляя подчиненным второстепенные детали. Шеф проникся к нему доверием и прощал своему новому любимцу любые причуды, – например, то, что он обклеил все стены в отделе желтым пластиком.

Кое-кто говорил, что тут не обошлось без гипноза. А некоторые всерьез верили в таинственную силу, излучаемую Арбеном. Мисс Шелла – та вообще закрывала ладонью глаза и отворачивалась, едва увидев инженера. Правда, делала она это всякий раз как будто в шутку.

Но никто не знал, что все это благополучие только внешнее, что инженер никогда не выходит из своей комнаты, отключил видеофон и отчаянные звонки Линды остаются без ответа.

– Вот так встреча! – удивился Ньюмор. Его удивление было искренне: он меньше всего хотел этой встречи и делал все, чтобы избежать ее.