Дело наемной брюнетки - [4]

Мейсон рассмеялся.

– Она выглядит решительной особой?

– Даже очень. Она похожа на человека, готового на все.

– По какому же делу она хочет меня видеть? Она что-нибудь сообщила?

– Конечно. Она сразу же стала говорить, как только вошла. Она опекунша или названая тетка двух девушек и слышала, что они говорили о вас, или одна из них что-то сказала о вас. Эта женщина заявила, что вы знаете все о ее деле, только что ее саму вы никогда не видели.

– Ты записала, как ее зовут?

– Да, конечно, ее зовут Адела Винтерс.

Мейсон покачал головой:

– Мне это ничего не говорит.

– Минутку, шеф! – воскликнула Делла Стрит. – Адела Винтерс! Эта та опекунша. Помнишь брюнеток на перекрестках улицы Адамс?

– Теперь припоминаю, – ответил Мейсон. – Мужчина, ищущий брюнетку, велел им ждать по одной на каждом углу. Да, конечно, я должен поговорить с этой женщиной.

Герти исчезла, а через минуту Адела Винтерс, низкая женщина с хитрым и настороженным выражением лица, зашла в кабинет адвоката.

– Добрый день, – сказал Мейсон.

Посетительница окинула его подозрительным взглядом.

– Смотрите-ка! Вы адвокат, у вас даже собственный офис, в котором вы принимаете клиентов, правда?

– Правда, – улыбнулся Мейсон.

– Тогда скажите что-нибудь той девушке в приемной. Что она себе думает? Заявила, что вы не принимаете посетителей, которые не договариваются с вами заранее. Тогда я спросила, как люди с вами договариваются, если вы вообще не хотите их видеть? Это на нее наконец подействовало. Теперь я хочу, чтобы вы меня выслушали, и еще я хочу сказать, чтобы вы не присылали мне за это счет, потому что у меня нет денег для оплаты адвокатов. Я хотела сказать вам это в самом начале, чтобы все было ясно. Кто эта женщина?

– Это моя секретарша мисс Делла Стрит.

– Ей можно доверять?

– Несомненно.

– Ну, буду надеяться. И еще: то, что я здесь, останется тайной, хорошо?

– Почему вы думаете, что из этого нужно делать тайну?

– Вы поймете, когда я вам все расскажу.

– Садитесь же, – попросил Мейсон. – Нечасто у нас бывают клиенты, так откровенно ставящие финансовые вопросы. Хотя я не сомневаюсь, что многие бы хотели сказать то же, что и вы.

– Я всегда считала, что нет ничего плохого в том, чтобы прямо сказать то, что думаешь. Взаимопонимание в самом начале может сэкономить массу времени и избежать много хлопот. Это вы подвезли Кору Фельтон в тот день, когда Ева Мартелл получила работу?

Мейсон кивнул головой.

– Кора рассказала мне об этом. К тому же я часто видела ваше имя в газетах. Мне кажется, что вы твердо стоите на ногах, молодой человек.

– Благодарю вас.

– Я не пришла бы к вам, если бы так не думала.

Мейсон молча склонил голову.

– Так вот, работа, которую мы с Евой получили, – самое странное занятие из всех возможных, а, бог свидетель, я видела в своей жизни много странных вещей. Я была домашней сиделкой в течение… ну, многих лет. Ухаживала за самыми разными людьми, включая невропатов и сумасшедших.

– Эта работа имеет что-либо общее с работой сиделки?

– Дорогой мой, – ответила посетительница, – я прямо скажу, потому что не хочу никаких недоразумений. Эта работа связана с убийством.

– Кто-нибудь должен быть убит? – спросил Мейсон.

– Кого-то уже убили.

– Кого?

– Женщину. Некую Хелен Ридли.

– Кто ее убил?

– Господи, откуда мне знать? Как вы думаете, зачем я к вам пришла?

– Именно об этом я и собираюсь узнать.

– Я пришла к вам потому, что вы адвокат, и адвокат способный. А Ева Мартелл и Кора Фельтон мне близки, как собственные дочери. Между нами нет родства, но я ухаживала за их матерями, когда девочки были еще совсем маленькими. И с этого времени, собственно, не спускаю с них глаз.

– Если я хорошо понимаю, то Ева Мартелл была приглашена на работу? – вставил Мейсон.

– Вот именно.

– Может быть, вы расскажете мне точнее, как это произошло?

– Они обе ушли, чтобы попытаться устроиться на эту работу. Я сказала им, что мне это кажется подозрительным, но добавила, что если они возьмут меня опекуншей, то могут не беспокоиться, потому что я согласна. Если какому-то типу кажется, что он найдет таким образом красивую куклу и будет платить опекунше двадцать баксов за то, чтобы она прикрывала глаза, то он нарвется на неприятную неожиданность.

– Так что произошло?

– Ну, – продолжала она, – я ждала в их квартире, пока девушки не вернутся. Откровенно говоря, я не предполагала, что какая-нибудь из них получит работу, мне казалось, что ни о какой работе там и речи нет. Но сидела и ждала. Вернулась Ева, очень возбужденная, с ней был какой-то мужчина. Сказал, что он не Хайнс, а его представитель, что Ева получила работу и должна приступить к новым обязанностям сразу же. Я уже говорила, что Ева была очень возбуждена. Трудно было этому удивляться, потому что мы получили бы значительную сумму денег, если бы нам обеим заплатили по договоренности и если бы мы были на полном содержании. Все это выглядело заманчиво, поэтому мы пошли.

– Мы с Корой пришли в квартиру сразу же после вашего ухода, – сказал Мейсон. – Я так понимаю, что вы упаковывались очень поспешно?

– Никакой упаковки не было, и это сразу меня насторожило. Он позволил нам взять только самые необходимые вещи, которые можно положить в обычную, не возбуждающую никаких подозрений сумку.