Дело Кирсанова - [29]

— Как по маслу, — откликнулся Малко. — Но мне кажется, что Григорий нуждается в отдыхе.

— Идемте, — пригласил Джеймс Барри.

По винтовой лестнице они поднялись в просторную гостиную, из окон которой виднелись безупречно ухоженная лужайка и большой плавательный бассейн. Виллу окружала плотная живая изгородь, ограждавшая ее обитателей от нескромного любопытства. Подойдя к бару, Джеймс Барри извлек оттуда бутылку «Дом Периньона» и распечатал ее. Наполнив три бокала игристым напитком, он поднял один из них:

— За ваше благополучие в новой жизни, Григорий Иванович! — не без торжества провозгласил он.

Русский внимательно осматривался: напряжение еще не оставило его. Пригубив шампанское, он осведомился:

— Вы уверены, что люди из КГБ не знают об этом месте?

— Мы никогда прежде не пользовались им, да оно и не числится среди «официальных» наземных объектов «Конторы» в Мадриде; — успокоил его американец. — Мне просто оказали личную услугу.

Утробистый, круглолицый, гладкокожий, Джеймс Барри более чем когда-либо походил сейчас на грузного Будду. Обратив на Кирсанова свои голубые невыразительные глаза, он промолвил елейным голосом:

— Отдохните немного, а потом уладим некоторые проблемы.

— Какие? — насторожился Кирсанов.

— Есть ли у вас возможность выяснить личность «Дон-Кихота»?

— Да, самое позднее через два дня.

Джеймс Барри пощупал свои дряблые подбородки.

— Не получится ли так, что ваше исчезновение поставит встречу под вопрос?

Все это походило на какой-то сон: роскошные хоромы, два безмолвных, напоминавших роботов, морских пехотинца, стоявших спиной к ним, и благостный, едва не пастырский голос резидента ЦРУ.

— Не думаю, — возразил Кирсанов. — Посредник не отменит встречу. Он хочет иметь уверенность в том, что будет жить спокойно. Разумеется, не следует давать чрезмерно шумную огласку моему переходу к вам...

— Ну, это!.. — американец неопределенно повел рукой. — К вечеру пришлю к вам двух моих аналитиков: начнем работать с вашим материалом.

Русский сразу замкнулся.

— Что именно вы хотите знать?

— Во-первых, нужна достоверная расшифровка всех агентов КГБ и ГРУ в Мадриде.

— А наше соглашение? — немедленно откликнулся Кирсанов. — Вы обязались уплатить мне миллион долларов. Когда я получу их?

— Как только вы выполните ваши обязательства, — холодно проронил Джеймс Барри. — Мы поможем вам, обеспечив вашу безопасность.

— Я хочу покинуть Испанию с Исабель дель Рио, — продолжал Кирсанов.

Голубые глаза американца стали еще невыразительнее.

— Все, что касается этой особы — ваше личное дело. Ввиду сложившейся обстановки придется, видимо, эвакуировать вас по тайному каналу, пригодному лишь для одиночек. Но я не вижу никаких препятствий к тому, чтобы ваша подруга перебралась к вам в США каким-либо другим, скажем, белее распространенным способом.

Григории поразмыслил и, очевидно, убедился в основательности доводов собеседника.

— Ну, хорошо! — нехотя согласился он. — Но сюда-то она может приехать?

Джеймс Барри покачал головой.

— Пока нет, слишком опасно. Она станет предметом пристального внимания весьма и весьма многих. Но как только появится возможность, можете положиться на меня.

Но Кирсанов настаивал:

— Я хотел бы позвонить ей!

Однако американец оставался непреклонен.

— Звонить отсюда запрещается всем без исключения. Ну довольно ребячиться! Скажите мне лучше, что, по вашему мнению, могут предпринять ваши друзья.

Русский провел ладонью по своим длинным черным волосам.

— Для начала они попытаются разыскать меня. Если же, по прошествии нескольких часов, их усилия не увенчаются успехом, они дадут знать Москве. Вероятно, им будет сказано, чтобы они подняли на ноги испанцев, сообщив им, что меня похитило ЦРУ.

Джеймс Барри наклонил голову.

— Полагаю, так все и будет. Дальше что?

— Дальше они начнут нажимать на испанцев, требуя, чтобы мне не давали разрешения на выезд из страны прежде, чем я встречусь с послом или резидентом. Они постараются заманить меня в посольство. Будут всеми способами шантажировать жену. А если и это не поможет, попытаются уничтожить меня каким-нибудь хитроумным способом...

— Думаете ли вы, что они ухватятся за дело Ларисы Петровой?

Русский отрицательно покачал головой.

— Не думаю. Было бы слишком опасно дать испанцам возможность удерживать меня здесь неопределенно долго. Напротив, они сделают попытку обелить меня. А если испанцы упрутся, КГБ устроит скандал, обвинив их в сотрудничестве с ЦРУ. Испанцы отступятся, потому что хотят сохранить хорошие отношения с Советским Союзом...

Пролетел тихий ангел. Некоторых вопросов лучше былое касаться. Оставив шампанское, Джеймс Барри налил себе «Вишн Сен-Йорр» и одним глотком осушил бокал.

Молчание нарушал лишь птичий щебет в саду. Малко сказал:

— Поеду возвращать «ягуар» Исабель дель Рио.

— Подождите! — окликнул его Кирсанов. — Передадите ей письмо от меня.

Он достал из дипломата лист бумаги, сел к столу и принялся писать. Малко и Джеймс Барри вышли на террасу.

— Ну что скажете? — спросил Малко.

Заученным движением американец поправил на запястье сползшие часы.

— Испанцы будут давить на нас изо всех сил. «Иваны» — тем более. Дело нужно кончать как можно скорее.