Дело Килиоса - [23]

— Если бы они так поступили, это был бы конец существующему строю, правда, Рой?

— Нет, дорогой мой друг, нет, милый мой Баракс, — пробулькал я сквозь пену с зубной щеткой во рту. — Никакого конца не было бы, потому что реализовать такой заговор невозможно.

— Так что же получается, Рой, ситуация безвыходная?

— Совсем наоборот. Ведь то, что ты сейчас видишь, — седая древность. Человечество справилось с этим точно так же, как и с другими своими бедами. Почитай труды историков.

Он оставил меня в покое, и я наконец смог закончить утренний туалет.

Перед полуднем в узких улочках припортового района было немноголюдно. Машину мы поставили на том же месте, у кафе «Кальвадос». Поблизости ничего подозрительного не было.

Нам удалось без приключений добраться до площади на набережной. Едва мы затормозили, машину окружили оборванные детишки.

— Сеньоры, дайте монетку! — кричали они.

Баракс удивился.

— Рой, чего они хотят?

— Просят подаяния, старик.

— Подаяния? Что это значит?

Я посмотрел на Баракса:

— Потерпи. При случае объясню.

Сквозь толпу детей я пробрался к входу в харчевню. На этот раз в зале было сравнительно мало народу. При моем появлении великан за стойкой отложил в сторону свое полотенце и поднял на меня большие влажные телячьи глаза.

— Наверху вас дожидаются, — произнес он негромко и указал на узкую лесенку у задних дверей, ведущую на второй этаж.

Секунду я колебался: вдруг это западня? Хотя Баракс, в конце концов, неподалеку, достаточно поднять тревогу — и он явится в мгновение ока.

Меня встретил седой человек — выглядел он, во всяком случае, значительно старше меня.

— Меня прислал Лоренцо, — сказал он. — Мое имя, скажем, Лопес.

— Я Рой Медина, допустим, что меня так зовут на самом деле, улыбнулся я, внимательно изучая незнакомца. Было ему лет 60–65, лицо его покрывала сеть бесчисленных морщин. — Значит, и вы законспирированы?

— Обстоятельства вынуждают, — уклончиво, но не враждебно отозвался он.

— Откуда мне знать, что вы не шпик? — спросил я, и тут же мне пришла в голову мысль, как это проверить: — Допустим, вы знаете Лоренцо. В таком случае, вам должно быть известно, как зовут его невесту.

— Эстрелла Хуарес, живет она в Лории, — ответил он без запинки и тут же поправился: — Я хотел сказать, жила в Лории. Теперь она здесь, вместе с Лоренцо.

— Значит, и она скрывается, — я выглянул в окно. Площадь хорошо просматривалась. Наш автомобиль был виден, как на ладони. Дети уже разбежались. Баракс ждал меня в машине — он был настороже.

— В некотором смысле все мы скрываемся, — покачал головой Лопес. Одни скрывают свои мысли, другим приходится скрываться самим. Да, кстати, вот ответ на ваше вчерашнее письмо.

Он сунул мне в руку листок, я едва взглянул на него и положил в карман. Сейчас меня больше интересовал мой собеседник.

— Вы не похожи ни на крестьянина, ни на ремесленника, сеньор Лопес.

— Я профессор латиноамериканской литературы, преподаю в Боливарском университете, то есть хотел сказать — преподавал… Может быть, снова буду преподавать.

— Если победит Фронт, — кивнул я.

— Да, если мы победим, — ответил он с надеждой в голосе. — Но до этого еще далеко.

— Гораздо ближе, чем вы думаете. — Я едва успел прикусить язык, этого нельзя было говорить! Даже намекать нельзя на неизбежность победы Фронта! То, что для меня было свершившимся фактом, для этих людей было туманным будущим. И тут мне пришла в голову оригинальная мысль.

— Сеньор профессор! Много ли в городе ваших людей?

— Вы же понимаете, что на подобные вопросы я не могу отвечать.

— Да, конечно, я же чужой. Тем не менее, вам очень пригодилось бы, если бы кто-нибудь устранил президента Рамиреса?

— Вы намекаете на покушение?

— Не совсем, но можно сказать и так.

— Разумеется, мы бы воспользовались этой ситуацией, но только в том случае, если бы знали, скоро ли произойдет вмешательство…

— Этого я не могу вам обещать.

— Нелегко вести переговоры на подобные темы, сеньор Медина. На кого, собственно, вы работаете?

— Вы же понимаете, что на подобные вопросы я отвечать не могу, как вы только что сами выразились, сеньор профессор, — усмехнулся я. Поэтому остановимся на гипотезе, что я прибыл издалека. Скажем, из-за границы. Принимая во внимание некое давнее дело, наших людей интересует исключительно личность президента Рамиреса. С внутренними делами Боливарии мы не имеем ничего общего, вмешиваться в них мы не намерены. Тем не менее, мне кажется, что вы, Фронт, и мы, охотники за Рамиресом, можем с успехом сотрудничать. Из нашей операции и вы можете извлечь пользу, сеньоры.

— Это звучит как отрывок из сценария авантюрного фильма, — с некоторым недоверием усмехнулся профессор — Хотя я готов обсудить ваше предложение с руководством. И если оно согласится, мы вам поможем.

— Когда я узнаю ответ?

— Дня через два-три.

— Где вас можно будет найти? — вопрос был риторический. Что поделаешь, не выходит у меня ничего с этой конспирацией. Лопес улыбнулся. Его морщинистое лицо сразу стало симпатичным.

— Сегодня 26-е, значит, 28-го, ближе к вечеру, придете сюда. Вас встретит Лоренцо.

Неожиданно профессор протянул мне руку. Я подумал, что он был обо мне не очень высокого мнения и считал либо тайным агентом, либо наемным убийцей, или, в лучшем случае, интеллигентным террористом. Поэтому по достоинству оценил его жест. К концу 20-го века кое-кто склонен был придавать этому жесту большое значение.