Дело Господа Бога - [26]

Все это просто вводило его в ступор.

«Суперснежинка» личных комнат соединялась со «снежинкой адаптационных камер» единым коридором. Он, однако, изгибался где-то на середине пути, как будто оба луча сходились друг с другом. В месте сгиба, в сторону отходил еще один коридор, что было логично — ведь из системы «снежинка-суперснежинка» должен был иметься какой-то выход. Логика дорисовывала, как этот коридор где-то вдали выходит еще в один холл, в который стекаются новые и новые коридоры…

Катилина отогнал эту картину как наваждение. То, что он видел, не укладывалось в голове. Где-то тут скрывался явный подвох — надземные помещения не могли иметь подобной схемы построения без стен, поскольку при такой структуре совершенно безосновательно расходовалось очень много свободного места, что просто противоречило нормальной человеческой логике.

Еще более этой логике противоречила подобная трата места в космическом планетоиде, ведь, как он уже понимал, пространство там должно очень высоко цениться. Даже если у Корпорации есть Нуль-синтез и все производится бесплатно, возводить такие громадные сооружения и использовать только часть их внутреннего объема просто глупо. И, следовательно, что-то здесь было явно не так.

С такими мыслями, опираясь на плечи подруг по несчастью, Катилина дотащился до собственной камеры. Еле передвигая ноги, он заполз внутрь своего нового обиталища, грохнулся на что-то мягкое и почти мгновенно провалился в сон…

Окончательно он пришел в себя только спустя полчаса, так, по крайней мере, сообщали большие электронные часы, висящие на стене. В самом начале Мерелин и Роксана вроде бы немного посидели рядом с ним, что-то говорили ему, пытаясь поддержать, а потом ушли.

Катилина прекрасно помнил, что на обустройство в новых жилищах секс-агнаткам выделили ровно час. В принципе, этого было более чем достаточно. Вещей у них не имелось, а потому разбирать и раскладывать в комнате им ничего не требовалось. Время предназначалось в основном на ознакомление с жилищем, на непосредственное распределение номеров между тремя сотнями учениц курса, на установку евнухами личных кодировок на двери каждой комнаты, а также на совершение секс-агнатками перед началом занятий необходимых гигиенических процедур.

Еще в камере отстойника Мерелин объясняла подругам-прогам, что кодировки на дверях личных камер будут радиометрические, то есть настроенные на сигнал шунта каждой рабыни. Никаких ключей, отмычек и механических замков в Высшей школе не предусматривалось. Оставив бесплодные попытки, Катилина с трудом приподнялся на локте и обвел комнату мутным взором.

Перед прекрасными очами кавалерист-девицы предстали новые женские апартаменты, где предстояло обитать последующие полгода.

Даже на первый взгляд «личная комната» значительно отличалась от адаптационного отстойника. По крайней мере здесь имелась мебель — например кровать, на которой он возлежал.

Теоретически, Каталине следовало торопиться, ведь большая часть времени, выделенного на осмотр комнаты и размещение в ней, уже прошла. Совершив почти нечеловеческое усилие, Катилина встал. Голова кружилась, в горле булькала тошнота. Подавив оба неуместных на данный момент рефлекса, легат сделал шаг левой. Затем, чуть покачиваясь, правой. Как бы там ни было, сон пошел на пользу, по крайней мере он мог самостоятельно ходить, не опираясь на нежные плечики сексапильных подружек. Это обнадеживало.

В целом стилистика помещения оставалась той же, что и в отстойнике: те же белые стены, те же убивающие глаз мягкие обводы помещения без углов. Автоматическая дверь с электронным замком и прочие «приятности» цивилизованного рабства.

Главное отличие новых жилищ состояло в том, что в личных комнатах девушки жили не всем прайдом, как в отстойнике, а по одной. В общем холле, куда выходили все двери их прайда, имелись два дивана, три креслица и стеклянные столики с глянцевыми журналами весьма фривольного содержания. Там девушки могли общаться между собой в свободное время, которого, впрочем, в процессе обучения предполагалось совсем не много. И в холле, и в коридорах, и в личных комнатах к вящему удовольствию извращенцев, буде такие найдутся среди евнухов персонала, оказались установлены видеокамеры, в постоянном режиме фиксирующие все, что происходило внутри общежития для наложниц. Все это Катилина узнал чуть позже, а сейчас его интересовали прежде всего собственные новообретенные апартаменты. Наводящих на размышления предметов тут имелось множество.

Например, внутри «личной комнаты» не оказалось ни одного предмета, способного причинить человеку вред. По крайней мере, усмехнулся Катилина, так полагали охранники. Вся мебель в комнате оказалась стационарной, ее невозможно было ни сдвинуть, ни приподнять.

Из мебели, кроме вышеупомянутой кровати, в частности, имелись: узкое кресло, намертво приделанное к полу; тумба, также закрепленная на полу и стене; встроенный шкаф с синтезатором для одежды и хрупкими пластмассовыми вешалками.

И все — ни стола, ни стульев, ни кухонной утвари обстановка не предусматривала.

Вешалки внутри встроенного шкафа оказались практически пустыми, поскольку кроме прежних джерси и шорт начальным классам ничего не полагалось. Еще в адаптационной камере Мерелин объяснила им с Роксаной, что немного позже девушкам выдадут индивидуальные наряды, кое-что из белья, а также открытую обувь на шпильке, чтобы дефилировать на рабовладельческих аукционах, но случится это не раньше, чем их класс закончит первый курс обучения.