Дело Эрбэ и К° - [13]
— Милостивый государь, вы забываетесь… — вспыхнул Андрей.
В следующий момент противники, нащупывая, обходят друг друга. Через минуту военный с синяками под глазами и расшибленным носом лежит на земле.
Через минуту военный лежит на земле.
Серж считает до десяти и затем заявляет.
— Чисто сработано. Чувствуется школа старичка.
Военный поднимается, обтирает кровь с носа и подает руку Андрею.
— Благодарю за урок.
После этого Андрей, отвесив поклон, входит в коридор, подымается по лестнице, отыскивает 9-ый номер и попадает в объятия Сергея.
— Смотри, смотри!.. — указывает Сергей в окно.
С противоположной стороны улицы, у забора стоят франтоватый грек и несколько грузин из особого отряда. Но вот грек отделяется от грузин и входит во двор. Внимательно осматривает Стукова и отрицательно качает головой. Затем военный прощается со Стуковым и вместе с греком уходит. Стуков, смеясь, вбегает наверх и сообщает нашим друзьям, что в пятницу у него начинаются уроки бокса.
Таким образом, честь 3-ей квартиры Андрей отстоял кулаком.
Андрей и Валико тщетно прикладывали уши к дверям. Все щели были заложены, к тому же стена была задрапирована. До них доносился шум голосов, но слов разобрать нельзя было. Ясно было только, что присутствовала женщина с правом голоса, да еще властного, и, судя по звону шпор — военные. Часам к 12-ти стали расходиться. Валико горел от нетерпения.
— Андрей, зачем медлить? Нужно проследить этих птиц. Быть может, удастся подслушать.
— Важные птицы улетают последними.
Через несколько минут снова послышался легкий шум голосов.
— Мы не ошиблись. Женщина осталась. Помните, Валико: в нашем деле женщина это все.
Наконец, говор смолк. Послышались шаги. Хлопнули дверью.
— Теперь айда за ними!
Трое: офицер, штатский и дама направлялись в сторону бульвара.
Двое: Андрей и Валико следовали за ними.
На углу остановились.
— Значит, до моего отъезда в Москву, вы еще зайдете ко мне, полковник!
— Непременно. Непременно.
Попрощались. Офицер пошел в одну сторону, штатский с дамой — в другую.
— Валико, — шепнул Андрей, — проводите офицера.
На бульваре дама прижалась к штатскому и стала что-то шептать; вдруг она нервно подняла голос:
— Мне жутко, Коля, ехать в Москву. Я не боюсь казней Ч.К. и других опасностей. Но почему-то Костин внушает мне страх… И эта история с боксером. Так странно! Так странно!..
Затем опять шопот. Последняя фраза, которую услышал Андрей, была произнесена совсем истерично:
— Я его сама буду допрашивать, понимаешь…
Придя к себе на новую квартиру, Андрей застал Валико.
— Этот полковник весьма близок к генералу Драценко. В такое позднее время к нему жалует.
— Ах, вот как. Значит, штатские люди непосредственно связаны с белым штабом. Интересно.
— Господин Серж, профессор бокса, в обществе которого я получил знаменательный урок, — представил со смехом Войтинский Сашу Стукова молодой интересной даме, сидевшей у него в кабинете.
— Рад познакомиться. Однако, ваши синие глаза острее шпаги, — заметил Стуков, смотревшей на него в упор, даме.
Катя вздрогнула.
— Благодарю за комплимент. Мы с вами как будто где-то встречались?
— Увы. Положение мое было невыгодно. Вы были пассажиркой, соседкой генерала Кук-Коллиса, я же — всего только его шофёром.
— А относительно Костина, вашего учителя, он, кажется, теперь занимается следственными делами. Что, он здоров?
Войтинский выходит на середину комнаты.
— Ну, шутки в сторону! Вы влопались! Умейте держать ответ — и все обойдется благополучно.
Вы ошибаетесь, полковник, не я влопался, а вы оба влопались. Дом окружен нашими людьми. Они за дверями и под окнами. По первому свистку будут здесь.
Полковник оборачивается и тут же получает удар в висок. Со стоном падает. Стуков бежит к двери. В это время чьей-то сильной рукой навстречу открывается дверь, ударяя Стукова по лбу. Он падает. Входят два военных. Катя подбегает к Стукову и кричит военным:
— Держите его, он убежит!…
Но Стуков сам вскакивает и снова с улыбкой поднимает руку кверху. Катя оборачивается — сзади стоит Войтинский, бледный, как смерть, с револьвером в руках.
— Что-ж, будем дальше беседовать, мадам? Как видите, уроки Костина даром не прошли.
— Разговаривать-то мы будем, но на этот раз — вас это, конечно, не стеснит — мы вас свяжем.
— Сделайте одолжение.
Сашу Стукова связывают по рукам и по ногам веревками.
— Господа, — заявляет Катя, — оставьте нас одних, у нас есть, о чем побеседовать.
— Ладно, вот вам ключ и, на всякий случай, браунинг, а мы пойдем к вам, Викторов.
Военные ушли.
Оставшись одна, Катя отходит к столику, где лежит ее шляпа, вынимает длинную булавку и подходит к Стукову, лежащему на оттоманке.
— Вы будете говорить мне правду, иначе… — она вонзает булавку Стукову в плечо. Тот невольно вскрикивает:
— Сударыня, я не вижу причин, по которым я должен вам говорить правду. От боли я кричу, часто вру, могу впасть в обморочное состояние. Но правды от боли не говорю.
— Слушайте, Серж, или как вас там зовут, вы мне нравитесь. Вы хладнокровны, решительны и умны. Я вас оставляю здесь на полчаса. Подумайте — вы получаете выгоды, деньги и дружбу — с одной стороны, и пытки, и казнь — с другой. Я еду сейчас к генералу, посоветуюсь относительно вас. Англичане, знаете, не церемонятся со шпионами. Через полчаса буду здесь. Если, вы одумаетесь — будем друзьями в работе и в жизни. Помните — я вас оценила, а это очень важно. Если же… — по ее лицу пробежала дьявольская улыбка, — одним словом, пытать я умею.
