Дело дамы с леопардами - [12]
– Не то! – Джейк с досадой пощелкал пальцами. – Все не то!
Дюк бросил играть.
– «Магнето»? – не без иронии спросил он.
– Нет. Не надо.
Воцарилось молчание. Д.Э. Саммерс прошелся по комнате.
Посмотрел в окно. Остановился у часов, к которым не так давно часовщик повесил заново гири. Ему опять захотелось выдрать гири к чертям, только… какой в этом толк?
Он вернулся к пианино и стал перебирать ноты на крышке. Нашел несколько новых песенок, которые раньше не видел. «Ревю «Музыкальной Шкатулки» Ирвинга Берлина – в новом сезоне оно называлось «Монмартр». «Букет красоток» Эдди Кантора из мюзикла «Делай это живо!». «Блюз синего котенка»…
Как вдруг взгляд бывшего коммерсанта уперся в «Ланцет», лежавший среди ярких обложек. «2 декабря 1924 года».
Прошлогодний рождественский номер.
– Что это?
Чарльстон сбился, сфальшивил и затих. Саммерс смотрел на компаньона.
– А что сразу я! – заморгал М.Р. Маллоу. – Она позвонила. Не мог же я сказать, нет, мол, не приезжайте, видеть вас не хочу.
– Что-что она сделала? – Джейк даже рассмеялся. – Позвонила? Тебе? Сама?
– Ну да. Сама. Мне, – Маллоу развел руками. – Что ты смотришь, я сам от неожиданности обалдел. Я даже не сразу понял, на что она намекает.
– Да что ты.
– Ну, честное слово. Клянусь.
– Ах, вот оно, как, – Саммерс прошел к столу и сел в кресло. – Ладно. Хорошо.
– А что?
– Да нет, ничего. Раз сама…
Повисла тишина. Маллоу выбрался из-за пианино. Постоял, не зная, куда девать руки. Потом подошел к компаньону.
– Между нами, – вполголоса сказал он.
Д.Э. усмехнулся и от этой усмешки Дюк скис. Но все-таки придал себе бодрый вид и, заикаясь и путаясь, принялся объяснять.
С его слов выходило, что тогда, год назад, в канун Рождества доктор Бэнкс неожиданно позвонила в «Мигли», намекнула, что скучает, и что была бы не против, если бы М.Р. Маллоу составил ей компанию. Или, вернее, пожелала сама составить компанию М.Р. Маллоу. Ну, в общем, она приехала. При этом выглядела доктор потрясающе, на ней было надето что-то такое новое, выгодно подчеркивающее все, что можно выгодно подчеркнуть, с голой спиной и стеклянными штучками. Маллоу еще тогда обратил внимание, что вещь эта, если только она не досталась докторше на какой-нибудь невероятной распродаже, влетела ей в копеечку так, что теперь до осени придется жить впроголодь. Поведение доктора тоже было каким-то… не то, чтобы странным, но… ну… не таким, как всегда. Она, как бы сказать, была весела – чуточку слишком. На удивление М.Р. (высказанное, конечно, в положенном выражении удовольствия) доктор Бэнкс рассмеялась и заявила, что это было внезапное решение. На комплимент тоже отозвалась с охотой, а дальше, – тут Дюк опять замялся, – ну, в общем, дальше вежливость требовала… или, вернее, ситуация располагала… короче говоря, некто М.Р. Маллоу увлекся и разговор приобрел… игривый получился разговор.
– Какой разговор? – поинтересовался Д.Э. Саммерс.
Тон его был тем самым задушевным тоном, который обыкновенно вызывал у собеседника желание немедленно убежать и запереться в уборной.
Он прикурил. Маллоу прошелся по комнате. Остановился у камина. Помялся.
– Она спросила, не слишком ли вызывающе выглядит. Я сказал: «Думаю, это гораздо больше вы, чем раньше». Она спросила, что я имею в виду. Я сказал: «Вы – смелая. Вы – дерзкая. Вы – кокетливая. И, конечно, совсем не такая строгая, какой привыкли притворяться. И…»
– И? – прищурился Джейк.
– И, пожалуй, смешная.
Д.Э. Саммерс молча выпустил дым.
– Я даже знаю, что она тебе ответила. «Что же вас так насмешило, позвольте спросить?»
М.Р. заморгал, улыбнулся и кивнул.
– На это ты квакнул ей, – Джейк пододвинул пепельницу ближе, – «Ох, сказал бы я, да боюсь». И плюнь мне в глаз, если она не ответила: «Да? Очень хорошо, бойтесь». Ты, пошлая рожа, конечно, рассыпался: «Благоговейно трепещу». Потом подмазал: «Как вы красивы». Потом: «Вы не представляете, как действуете на мужчин», а потом…
М.Р. Маллоу только руками развел.
– Чтоб мне лопнуть, она выглядела на все сто.
– А потом? – потребовал Джейк. – Что было потом?
Маллоу прикусил губу.
– Ну, и она спросила: «А как я на них действую?»
– И ты, верблюд, ответил, «страшно», так?
Маллоу молча кивнул.
– Что же, – Джейк глубоко затянулся, – что же она?
– Она, – Дюк совершил отступательный маневр в сторону лестницы, – она… постой, что же было? А! Она мне: «Никогда в этом не сомневалась».
– И тут ты этак поправился: «Я хотел сказать, ужасно!» Она тебе: «Это мне тоже известно». Ты ей: «Обольщаете, сами того не замечая». Потом наверняка прибавил, что было преступлением скрывать такую красоту… да?
– Ну, да, – хлопая своими девчачьими ресницами, признался Дюк. – То есть, нет.
– Нет?
– Нет! Наоборот было. Я сказал наоборот: сначала «ужасно«, потом «страшно».
Улыбка Джейка сделалась, как у опереточного Мефистофеля.
– И-и-и что же она?
Маллоу еще подвинулся к лестнице.
– Она сказала… она… ну…
– Говорите, сэр, говорите! – поторопил Джейк.
– «Ничего, я наверстаю упущенное».
– Ах! – Д.Э. хлопнул в ладоши и расхохотался так, что прибежала мисс Дэрроу.
– Черт, – Дюк сконфузился, – я тоже сказал тогда: «ах!»
– И она? – Д.Э. сделал пригласительный жест компаньону.
Двое джентльменов росли на приключенческих романах, но им уже стукнуло пятнадцать – пора заняться делом. Идти в офис? Жалкая судьба, но это единственное, что может себе позволить сын изобретателя – между прочим, поэт. Продолжать отцовский бизнес? Гробовщик уныл, как похоронная церемония, а его сын слишком ценит жизнь. А в это время на одной станции садится в поезд дама. Ей срочно нужно уехать. Миссис Фокс, стойте! Вы забыли свой саквояж! Эта история произошла давным-давно, в самом начале двадцатого века. Самолеты тогда только начинали летать, автомобили – ездить, а в кинотеатрах крутили первые фильмы.
“Форд-Т”, так неожиданно ворвавшийся в жизнь двоих джентльменов, бывших искателей приключений, а ныне — честных авантюристов, раздавил своими колесами поэзию. Сына похоронного церемониймейстера Д.Э. Саммерса больше не вдохновляют ни электрические пластины “Электропод” компании “Коффин, Редингтон,” вылечивающие своими зарядами половую слабость, нервные недомогания и ревматизм, ни знаменитый китайский целитель Вонг Хим, спасший миссис Полин Карл Формс, долгие годы находившейся на краю могилы, ни Анатомический Музей д-ра Джордана со своей экспозицией мужских болезней и предлагающий излечение лично или по почте.
Серый весенний жакет на тонкой фигуре. Серый шофферский кепи с “консервами” над козырьком и муслиновым шарфом, завязанным бантом под подбородком. Высокие брови, пронзительные глаза, прямой нос.На секунду пахнуло влажной ночной тьмой и газолиновым дымом."Меня зовут Ирен Адлер".Д.Э. Саммерс тряхнул головой, но это помогло только наполовину: главная часть миража так и осталась сидеть на стуле.На сковороде шипели свиные котлеты. Экономка накрыла сковороду крышкой, вытащила из кармана фартука очки и нацепила на нос.— Но, доктор Бэнкс, вы меня не дослушали! — выговорила она возмущенно. — Они мне сами все рассказали! Они коммерсанты.
Двоим джентльменам, коммерсантам Д.Э. Саммерсу и М.Р. Маллоу нужны деньги. Очень много и так быстро, как только это возможно. Или невозможно. Словом, им срочно требуется чудо. За этим чудом двое самозваных агентов Форда отправляются в Россию. Да, да, в Россию — в Санкт-Петербург! Город, где по улицам бродят волки, кровожданые белки бросаются на прохожих, где в любой момент вас могут взять за шиворот и сказать: «Дай взятку, иначе отправишься в Сибирь!». Но все это не имеет значения. Их цель — Санкт-Петербургский Автомобиль-Клуб.
Март 1919 года. Все говорят о третьей волне испанского гриппа. После затишья, оно длилось всё лето, и даже думали, что с пандемией покончено, ограничения стали очень суровы. Но, чёрт возьми, не до такой же степени! Авантюрист Джейк Саммерс возвращается из Европы после очередного дела – домой, в окрестности Детройта, где с недавних пор поселился вместе с компаньоном. Возвращается один: ловкий прошмыга (и будущий писатель) Дюк Маллоу застрял в карантине – не повезло кашлянуть на таможне. Провинциальный Блинвилль, ещё недавно процветающий, превратился в чумной город.
Америка, эпоха «ноль-ноль». Самолеты только начинают летать, автомобили — ездить, мир заполонила реклама и соображения финансовой выгоды. Реклама — двигатель торговли. Все покупается: даже старые панталоны, сплетни или родная тетка. Да и продается тоже все — со скидкой, покупателям — подарок. А какова, к примеру, цена молодому человеку шестнадцати лет, рост шесть футов, два дюйма? Дороже или дешевле молодого человека в пять футов, семь дюймов? Чтобы ответить на этот вопрос, читателю достаточно будет открыть газету — там, где напечатаны рекламные объявления…
Это захватывающее и всеобъемлющее повествование о бурных отношениях между лидерами держав, решавших судьбу мира во время Второй мировой войны: Рузвельтом, Черчиллем и Сталиным. Перед лицом войны они боролись против общего врага – и против друг друга. Цель была достигнута: они привели союз к победе, но какие секреты остались за закрытыми дверями? Захватывающий авторский стиль повествования, неожиданно живые характеры за монументальными личностями, малоизвестные исторические детали – Келли предлагает свежий взгляд на цепочку принятия решений, которые изменили исход войны.
Любимое обвинение антикоммунистов — расстрелянная большевиками царская семья. Наша вольная интерпретация тех и некоторых других событий. Почему это произошло? Могло ли всё быть по-другому? Могли ли кого-то из Романовых спасти от расстрела? Кто и почему мог бы это сделать? И какова была бы их дальнейшая судьба? Примечание от авторов: Работа — чистое хулиганство, и мы отдаём себе в этом отчёт. Имеют место быть множественные допущения, притягивание за уши, переписывание реальных событий, но поскольку повествование так и так — альтернативная история, кашу маслом уже не испортить.
Интеллектуальное наследие диссидентов советского периода до сих пор должным образом не осмыслено и не оценено, хотя их опыт в текущей политической реальности более чем актуален. Предлагаемый энциклопедический проект впервые дает совокупное представление о том, насколько значимой была роль инакомыслящих в борьбе с тоталитарной системой, о масштабах и широте спектра политических практик и методов ненасильственного сопротивления в СССР и других странах социалистического лагеря. В это издание вошли биографии 160 активных участников независимой гражданской, политической, интеллектуальной и религиозной жизни в Восточной Европе 1950–1980‐х.
События 1922 года отразились на всем ХХ веке, и продолжают влиять на нас сто лет спустя. Империи пали. Официально был создан Советский Союз, а Италия Муссолини стала первым фашистским государством. Впервые полностью опубликованы «Бесплодная земля» Т. С. Элиота и «Улисс» Джеймса Джойса. В США сухой закон был на пике, а потрясенная чередой скандалов голливудская киноиндустрия продолжала расти. Появилось новое средство массовой информации – радио, а в Британии основали Би-би-си. В послевоенном обществе, уже измененном кровопролитной травмой и пандемией, нравы прошлого казались еще более устаревшими; «ревущие двадцатые» начали грохотать, возвестив начало «века джаза». В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Роман писателя и композитора «восточной ветви» эмиграции Н. Иваницкого «Земля Тиан» (1936) повествует о приключениях двух русских шанхайцев-авантюристов, отправившихся на поиски драгоценных залежей платины в далекую и труднодоступную провинцию Китая. Туда же, в «землю Тиан», направляется труппа русских кабаретных танцовщиц во главе со странным китайцем-импресарио и проходимцем-переводчиком… Обложка на этот раз предложена издательством.
В далекие-далекие времена, в самом начале двадцатого века — эту эпоху называют еще «ноль-ноль», когда самолеты только начинали летать, а автомобили — ездить, когда играл рэгтайм, а люди верили в прогресс и началась эта история. История двух балбе… авантюристов, начитавшихся приключенческих романов и решивших превратить свою жизнь в такой же роман. Но только, чтобы все было по-настоящему. Потому что мечты существуют затем, чтобы сбываться.
1925 г. Двое благородных жуликов-рекламщиков, Джейк Саммерс и Дюк Маллоу, переживают тяжёлые времена. Бывший искатель приключений, рыцарь без стыда и совести, а ныне – ивент-менеджер корпорации «Форд Мотор», Саммерс добился, наконец, больших денег. Стал ли он счастливым? Нет, он стал сволочью. Всегда хотел вырваться на свободу, но неустойка «Форд Мотор» за разрыв контракта – миллион. Саммерс продал душу дьяволу и медленно сходит с ума. Но без свободы, без возможности делать то, что хочешь и так, как хочешь – какой вообще смысл жить? И почему не происходит чуда, которое сделало его имя легендой? Может быть, в формуле счастья: «любимое дело, верный друг и деньги» чего-нибудь недостаёт? Чего-то такого, без чего не бывает чуда.
1909 год. Автомобили больше не роскошь – Генри Форд вот-вот посадит на колёса всю Америку, а с ней и весь мир. Трудами Форда создаётся дивный новый мир: он запускает конвейер, налаживает отчётность, следит за тем, чтобы всё было строго функционально. И всё это отнюдь не только на производстве. Эффективный менеджмент – путь к процветанию! О да, прогресс движется полным ходом и уже раздавил романтику своими безжалостными колёсами. Двум авантюристам, Д.Э. Саммерсу и М.Р. Маллоу, больше не на что жить. Их скромный бизнес уничтожили сперва ушлые конкуренты, потом хваткий Эдисон, и вот уже ничего не осталось, кроме как постараться принять новую жизнь.
1925 г. Бывший искатель приключений, рыцарь без стыда и совести, а ныне — эвент-мэнеджер корпорации «Форд Мотор», владелец бензоколонки и собственного рекламного бюро Джейк Саммерс добился, наконец, больших денег. Но стал ли он счастливым? Нет, он медленно сходит с ума.Формула счастья Д.Э. Саммерса, согласно которой требуется всего три вещи: любимое дело, верный друг и деньги, оказалась неверной. В ней чего-то недостает.Может быть, чуда? Ведь только чудом можно получить свободу от таких людей, как мистер Форд.