Дело чести - [57]

Меллас умолк. Они прошли через весь город и вышли на дорогу, идущую по берегу озера. Квейль спрашивал себя, зачем он гуляет здесь, когда он должен быть уже на пути в Афины. Но он видел, что Мелласу нужно высказаться. И он не хотел обидеть его.

— А где сейчас немцы? Что делают австралийские войска?

— Задача им не под силу. Немцев слишком много. Они прут вовсю. Сначала австралийцы заняли линию у Принципе. Но немцы обрушили на них массированные удары с воздуха. Что могли сделать австралийцы? Они отошли за вторую линию у Металены, и сейчас там идут бои. Австралийцы уже отступают. Мы узнали об этом вчера, когда говорили с Афинами. Скоро немцы будут в Триккала — это между Яниной и Афинами. И тогда мы здесь окажемся между двух огней. Когда они займут Триккала, нам будет отрезано отступление на Афины. А они уже близко.

Это Квейль чувствовал и сам.

— Что вы будете делать, когда немцы займут Триккала?

— Ничего. Если они придут, мы будем драться. Мы не сложим оружия. Мы уйдем в горы. Там мы для них недосягаемы.

Они повернули назад. Был уже вечер, и Квейлю показалось, что он слышит отдаленную артиллерийскую канонаду.

— Так или иначе я должен вернуться в Афины, — сказал он после некоторого молчания.

— Тогда вам надо выйти на побережье. Это единственный путь.

— А разве не скорее будет через Триккала и Метсово? — спросил Квейль.

— Да, но немцы скоро будут там. И вы не пройдете.

— Можно как-нибудь раздобыть машину? — спросил Квейль тихо.

— Нет. Есть одна поломанная машина, но некому ее починить. Вы не сможете ею воспользоваться.

— Где она? Я сумею починить.

— Но вам все равно не дадут ее.

— Послушайте, — сказал Квейль. — Покажите мне эту машину. А там дадут или не дадут — это уж мое дело.

— Вас застрелят на месте, если поймают.

— Дайте мне возможность попробовать. Где она?

— Это сумасшествие. Но если вы настаиваете, я покажу вам.

Меллас повел его обратно к пещере. Они миновали ее, прошли сквозь узкое отверстие в скале и поднялись по ступенькам к воротам, которые вели в обширный двор. Квейль мог заметить силуэты стоявших здесь машин. Меллас направился в темный угол, и здесь Квейль увидел автомобиль.

— Неужели это все разбитые машины? — спросил Квейль.

— Их разобрали на запасные части для других машин. Только эта одна пока не тронута.

— А что с ней?

— Не знаю. Что-то с передачей. Кажется, не работает сцепление.

Квейль сел в машину и попробовал дать газ. Он выключил передачу и поставил рычаг на первую скорость. Когда он включил передачу, ничего не произошло.

— Черт возьми! — сказал он. — Дело серьезное.

Кто-то окликнул их по-гречески. Меллас немного помедлил.

— Это часовой. Вы не откликайтесь. Лезьте под машину.

Квейль залез под машину. Он слышал, как Меллас что-то быстро сказал часовому, и часовой ушел.

— Я сказал ему, что вы чините ее для генерала. Он пошел за фонарем.

Часовой вернулся с фонарем, стекла фонаря были выкрашены в синюю краску. Квейль взял фонарь и что-то проворчал. Соскоблив немного краски со стекла, он получил возможность рассмотреть машину. Он обнаружил искривление в коробке скоростей. Пробуя сцепление, он видел, что оно не доходит до конца и не захватывает передачу. Очевидно, муфта зацепилась за что-то, и лапка согнулась. Если он выпрямит лапку, она будет входить как следует. Он вылез из-под машины и объяснил дело Мелласу.

— Можете вы починить? — спросил Меллас.

— Придется повозиться. А как насчет бензина?

— Не знаю. Я думаю, бензин должен быть на аэродроме.

— Но это у черта на куличках!

— Вам удастся уехать только в том случае, если вы закончите все к утру. Днем вас здесь увидят. Вы должны все кончить до утра.

— Можете вы не подпускать сюда часового?

— Мне надо идти, — сказал Меллас. — Но я скажу часовому, чтобы он вам не мешал. Вы думаете, что справитесь с этим?

— Безусловно.

— Я еще вернусь, — сказал Меллас на прощанье.

Квейль нашел под передним сиденьем кое-какие инструменты и огромный рычаг. Не успел он залезть под автомобиль, как послышался гул самолетов и тотчас же началась бомбежка. Бомбовой залп был обрушен на дорогу у озера. Квейль прижался к земле, так как бомбежка была жестокая. Второй бомбовой залп был обрушен на город. Бомбардировщики подошли совсем близко, и Квейль видел сбрасываемые ими осветительные ракеты на парашютах. Он все еще лежал под автомобилем и решил оставаться там. Повернувшись на спину, он начал развинчивать сцепление.

Бомбы, сотрясая все, отмечали свой путь через город, и Квейль грубо, со злостью, выругался. Он боялся, что бомба упадет здесь, во дворе, и так как почва была твердая, сплошной камень, то взрывная волна пойдет по горизонтали, и его разорвет в клочья. Он отвинтил лапку и начал ее выпрямлять, но ему не во что было зажать ее. Он не замечал, что в городе уже стало тихо, пока не вылез из-под машины, — ему надо было отыскать что-нибудь такое, что могло бы служить наковальней. И тут он увидел пламя пожара и зарево в черном небе: горели разрушенные бомбами дома.

— О, черт! Когда же этому придет конец! — произнес он вслух.

Он рассеянно оглядывался по сторонам, ища подходящий предмет. При багровом свете зарева он увидел большой кусок плоского железа. Он положил на него лапку и начал колотить по ней большим французским ключом. Лапка понемногу выпрямлялась. Один раз он хватил себя по руке и начал высасывать кровь, посылая проклятия в огненное небо. Бомбардировщики вновь вернулись, и Квейль опять лег на землю. Бомбы падали вблизи госпиталя, и он подумал о Елене. Она, вероятно, не понимает, что с ним случилось. Мелькнула ревнивая мысль о Тэпе. Но у него не было сейчас времени для таких размышлений. Только бы наладить эту чертовщину.