Дело чести - [26]

Капитан летел с огромной скоростью, но пустота многократно увеличивала расстояния, Ладу казалось, что он совсем не движется. Он понимал, что это не так, но было трудно заставить себя поверить, когда время шло, реактивные струи за спиной с неимоверной силой толкали вперед, а вокруг все оставалось неизменным. И как будто бы Рудольф нисколько не стал ближе, а даже, наоборот, улетел еще дальше.

И снова давящие мысли полезли в голову. Лад думал, что по сравнению с ним даже капля воды в океане выглядит больше, а он не то что капля, он – мельчайшая частица… А может быть, он вирус? Капитан невольно начинал думать о Вселенной как о живом существе, безмерно огромном, живущем собственной неведомой жизнью, стремящемся к своим непостижимым целям. В красном свечении подвергшегося высокоэнергичному излучению атомарного водорода, смешанного с межзвездной пылью, россыпи звезд показались Ладу клетками, этого существа, а вакуум – кровью. Человечество же было всего лишь вирусом, штаммом, к которому у вселенной выработался иммунитет… Но он тут же едва не рассмеялся над собственными мыслями: как это свойственно людям – примерять все на себя. Постигать все сущее в сравнении, но сравнивать опять-таки с собой! Какие «клетки»? Какая «кровь»?! Разве это не смешно?!

Чтобы сбросить охватывающее его оцепенение, капитан представил Валенсию. Он вспомнил ее улыбку, ее смех. Отчего-то в голове всплыла сцена, как они поссорились за обедом в кают-компании, а потом как она появилась из корабля, в платье из бабочек, как блестели ее глаза, когда они танцевали на «Хрустальном пике»…

На смену этим приятным образам пришли картины дымящихся ран на теле Валенсии, ее безжизненные глаза, устремившие свой последний взгляд в бесконечность. Холодная ярость затопила Лада, приводя в чувство. Убийца Валенсии… не тот безлицый наемник, который нажал на спуск бластера, а тот, который оплатил это нажатие, находился сейчас на «шершне» и атаковал корабль Каменева… Где же Петер?!

Радар на лицевом щитке показывал фигуру штурмовика, выделив ее мигающим бледно-зеленым контуром. Феникс наконец стал заметно ближе.

– Рудольф, – начал вызывать Лад. – Ты слышишь меня?

Тот не отозвался, продолжая лететь, медленно вращаясь.

Капитан достаточно сильно разогнался и, опасаясь пролететь мимо, включил реверсивные блоки ускорителя. Скорость полета начала снижаться, и когда Ладимир приблизился к Рудольфу, то почти остановился.

Подрегулировав траекторию короткими запусками ускорителя, Каменев подплыл к штурмовику, поймал за руку и подтянул к себе. Лад обхватил его руками и постарался погасить вращение. Краем глаза он увидел далекую белую вспышку на черно-красном фоне в стороне от них с Фениксом и от преследуемого «марафонца» – наконец-то прибыл «пилигрим». Почти сразу Каменев услышал в наушниках голос помощника:

– Как дела, Пловец? Помощь нужна?

– Не помешала бы. Я иод обстрелом, капитан с Рудольфом в открытом космосе.

– Где?! Да вы что тут, охренели совсем? Лад, ты меня слышишь?

– Он тебя слышит, – сказал вместо капитана Пловец, – только ответить не может. Мощности передатчика не хватает. Я сейчас перешлю тебе координаты, забери его и Руди.

Ладимир понял, что Пловец следил за ним и Рудольфом все это время. Почему-то осознание того, что они не были тут одни, в этой бесконечной пустоте, сразу придало сил и оптимизма.

– Да вижу их! Лад, Руди, я вас засек, скоро прибуду, – недовольным тоном произнес Петер. – Что случилось-то, Пловец?

– Засада, – ответил нейроштурман. – Как только мы подлетели, они выпустили гасителей, я еле сумел улететь, в меня несколько раз попали, пока я не набрал достаточную для маневрирования скорость.

– Ничего, сейчас подберу капитана, и мы займемся этим сукиным сыном. Веди его потихоньку в мою сторону.

Появление «пилигрима» не на шутку встревожило имперцев. Они понимали, что с двумя кораблями справиться будет намного сложнее, а может быть, и вообще нереально – все-таки Каменев недаром был назван опаснейшим пиратом, на поимку которого отправили целую флотилию. Йохансон даже растерялся сначала, не зная, что предпринять, и «шершень» продолжал преследовать первый корабль пиратов.

Рассел понимал волнение капитана – под грозным взглядом адмирала лучше объяснить двухчасовое отклонение от графика, чем потерю корабля или гибель экипажа, но нерешительность Йохансона выводила майора из себя.

«Если тебя прижали, так надо бежать, а не подставляться под перекрестный огонь! Как такой рохля вообще стал капитаном?!» – злился про себя Рассел.

Йохансон наконец вышел из ступора и отдал приказ готовиться к прыжку.

Внезапно следивший за сканерами матрос доложил своему командиру – ответственному за сектор слежения:

– Господин лейтенант, второй корабль движется не к нам.

– Что?

– Я просчитал его траекторию. – Матрос вызвал голографическую карту, быстро внес необходимые данные и показал лейтенанту. – «Пилигрим» летит сюда.

Он сделал яркую отметку на голографической карте.

Рассел услышал их разговор и быстро подошел.

– Детальное сканирование сектора! – приказал он.

– Есть!

Приборам понадобилось некоторое время для подготовки данных. Рассел еще не знал, что увидит, но почему-то чувствовал, что это будет нечто важное.