Дело было в Пенькове - [31]

По правде говоря, березы не очень похожи на колонны, а тем более на мраморные, но если известно, что колхоз миллионер и на трудодень выдают по двенадцати рублей одними деньгами, то все в этом колхозе станет выглядеть краше, чем на самом деле: и дорога покажется необыкновенно ровной, и улица — удивительно широкой, и даже дым будет пахнуть пирогами. Трудно сказать, почему так получается, но не только Тоня, Ленька и Витька-плугарь, которые с самого начала приготовились восторгаться, а даже сам Иван Саввич, решивший не пропустить ни малейшего недостатка в чужом хозяйстве и кольнуть председателя «Нового пути», если он станет слишком зазнаваться, — даже сам Иван Саввич поймал себя на том, что березки кажутся ему стройней и аккуратней, чем в родной деревне.

Если же смотреть на деревню, в которую въезжали пеньковцы, спокойными глазами, то ничего в этой деревне особенного не было. Конечно, в «Новом пути» красивые наличники, но и в Пенькове наличники, пожалуй, не хуже, а таких веселых наличников, как на избе Лени, не найдешь нигде во всем районе, а не только в «Новом пути».

В общем, деревня, в которой помещалось правление колхоза «Новый путь», была обыкновенная, не лучше и не хуже Пенькова, и только одно здание украшало ее по-настоящему — это здание клуба.

Клуб действительно был хороший.

Это было просторное деревянное здание в два этажа, с большим залом и сценой, с комнатой для переодевания артистов, с кинобудкой, с библиотекой-читальней и с тремя комнатами для занятий кружков. Правда, в одной из комнат хранился культинвентарь и она всегда была заперта, а во второй заведующий клубом устроил себе кабинет — но, наверное, так полагается: разве можно руководить культурной работой без собственного кабинета?

Здание окружала аккуратная изгородь из строганых планок, за которыми виднелся молодой садик и покрытые снегом клумбы.

Машина с пеньковскими гостями остановилась возле изгороди, и очень удачно, потому что председатель колхоза как раз в это время находился в клубе.

Словоохотливая женщина, разгребавшая дорожку, посоветовала не дожидаться на дворе, а идти в зрительный зал, потому что председатель Василий Васильевич может выйти другим ходом, и тогда его придется разыскивать по всем восьми деревням.

Иван Саввич велел шоферу не отлучаться от машины, мужчины сняли шапки, и, толпясь и задевая друг друга, все вошли в клуб.

В зале сидело около двухсот ребят-школьников.

По пустой сцене ходил председатель колхоза «Новый путь» Василий Васильевич, высокий человек с большой бритой головой и большими руками.

Он говорил. Ребята внимательно слушали.

— Вот вы обижаетесь, — говорил председатель, — что вчера вас не пустили смотреть кино… Юра, сними шапку, ты не на дворе, а в Доме культуре… Но вы сами знаете, что вчера было кино для больших, а вы народ энергичный, начали бы баловать, не дали бы им отдохнуть как следует. Вам было сказано, что для вас будет сегодня кино, а вы не верили. А никто вас обманывать не собирается — сейчас будете смотреть кино…

Василий Васильевич прошелся по сцене. Ребята смотрели на него с открытыми ртами.

— Вот я не знаю, как быть, — сказал председатель. — Вы хотели послушать, что я видел в Москве, на Сельскохозяйственной выставке, так вот давайте решим, что сперва — кино смотреть или слушать?

— Слушать будем! — закричали ребята, и в зале возникла добровольная тишина.

Тоня взглянула на Ивана Саввича. Лицо его было тронуто еле заметной смущенной улыбкой — словно ему совестно за взрослого, солидного человека, которого кто-то заставил представлять перед ребятишками комедию.

Тоня вздохнула и отвела глаза.

— Вы знаете, что Владимир Ильич говорил, — продолжал Василий Васильевич: — Коммунизм — это есть Советская власть и плюс электрификация всей страны. Вы-то понимаете теперь, что значит электрификация. Так вот, на выставке есть такой павильон, называется он: «Павильон механизации и электрификации»…

И Василий Васильевич стал рассказывать о том, что видел: о новых машинах, об электрических тракторах, об электровозах.

— А выставка, ребята, хорошая. Там целые улицы, на этой выставке, и троллейбус ходит, и на улицах — такие же фонари, как тут у нас, только шары побольше. (Все посмотрели на потолок.) Когда-нибудь и вы поедете на выставку, только для этого вам надо лучше учиться. Я завтра зайду в школу, посмотрю, как вы там себя ведете. Если у вас кепка задом наперед да если под носом мокро (ребята зашмыгали носами), никуда вы не годны. А учиться надо как следует, и приносить пятерки, чтобы вы были не глупей, и умней нас, стариков. И еще: вы должны гордиться своим колхозом. Видите, какой Дом культуры построили вам отцы-матери на свои трудодни… А на будущий год проложим узкоколейку и станем развозить удобрения электровозами на поля. Хотите быть машинистами электровозов?

— Хотим! Хотим! — закричали мальчишки.

— Так вот. Для этого надо учиться, учиться и еще раз учиться. Кто это сказал?

— Ленин! — закричали мальчишки.

Беседа кончилась. Василий Васильевич спрыгнул в зал, унял на пути ребят, которые слишком буйно принялись распределять должности на будущие электровозы, и повел гостей в садик.