Дело Бутиных - [12]
Он лежал высоко на пышно взбитых подушках, — взбитых, должно быть, самолично крепкими руками свояченицы или прилежной Дашутки. Смолистая грива вздыблена — сам разворошил, И выразительные прекрасные глаза красавчика Капараки, иногда черные, иногда серые, а то черно-серые, но всегда словно плавающие в снежно-бархатистой оболочке, сейчас выражали одно: «Ах, как я болен! Пожалейте меня, не беспокойте меня, а не то возьму да помру на ваших глазах!»
— Капитолина Александровна, сестрица сама приходила… видела, каково мне, ах, какое у нее сердце, ах, какая доброта, ах, ах! — И он выразительно покосился на тумбочку, где и чай с малиной, и остро пахнущая уксусом салфетка в белой фаянсовой чашке, и кружки с зелено-желтыми отварами.
— Да, да, разумеется, — суховато-участливо прозвучал голос Михаила Дмитриевича, — весьма сочувствуем. Вот и сами решили проведать. Вы лежите себе спокойно, а мы присядем рядышком — Николай Дмитриевич, вы пожалуйте в кресло у изножья, а я вот на пуфе в голове. Уверяю вас, Михаил Егорович, что родственный разговор целебней и отваров, и примочек!
Глаза у Капараки мышевато забегали. Он был мнителен, подвержен смене настроений, характер имел скрытный и уклончивый, но к деньгам был чрезвычайно прилипчив, но выгоду всегда преследовал сиюминутную, далеко не смотрел. И странность была в нем чуждая Бутиным: то деньги попридерживал, в кубышке прятал, скупился на предметы необходимые; бедная Евгения так однажды до слез разобиделась, захотелось ей платье из темно-синего бархата, шел к ней и цвет, и материал, — так отговорил ее, зажилился, Капитолина и себе и ей пошила. А то вдруг ни с того ни с сего попугаев завел, чуть ли не сотню выписал на тыщу рублей! На ветер такую деньгу пустить — табун лошадей завесть можно или обоз с сеном снарядить к бурятам!
Лежит Михаэлис Георгиус Капараки в пуховой постельке на пуховых подушках, страдальчески морщится, покорно вздыхает, про себя скородумно размышляя, как бы деньги уберечь, как бы они Бутиным в руки не ушли, как бы это проклятущее Товарищество обдурить! В тот раз, прошлой весной, разговор был полегче, чем ныне предстоит!
А постановления тогда добрые выработали, основывая Товарищество, — и по-деловому, и по-родственному подошли ко всем пунктам. Не было у господина Капараки тогда никаких попыток больным сказываться! Напротив, все-то твердил, что польщен приглашением к соучастию в бутинских предприятиях, весьма благодарен, ведь кто ему ближе Бутиных; всплакнул, Женечкину недавнюю кончину вспомнил… Помянули и ее, сестру свою, шампанским. Шампанским и согласие свое вспрыснули.
Как было постановлено — перво-наперво собрать в кучу все прииски, что они, Бутины и Капараки, пооткрывали за эти годы разрешенного частного поиска, — так и сделано! И большая выгода в том разумном предприятии, поскольку и партии поиска в одних руках, и держать их, и снаряжать куда ловчей получается! И припасы оптом закупать да завозить! И работников на шурфы нанимать! И проверять, как дело идет, гораздо сподручней! Ведь все тринадцать приисков по соседству, ежли сибирскими расстояниями мерить, одного Нерчинского округа!
Может, есть в том частица чувствительности, ну есть, есть судьбы предназначение в том, что капараковские прииски в честь сестер бутинских Георгиусом названы были — не при соединении их, а при открытии!
— Евгениевский, Натальинский… И Софийский — в знак уважения к бедной Сонюшке!
В семействе Бутиных любили юного Капараки — красавца, черно-сероглазого, горбоносого, веселого хвастуна, выдумщика на игры и забавы, с детских ведь лет вместе… Так ведь Товарищество, приисковое дело — не игра и не забава!
Как же он, Михаэлис Георгиус, допустил, что на Ивановском люди стали разбегаться. Едва удалось выправить дело с помощью Петра Илларионовича… Все лето тот на двух приисках надрывался при телесных своих недугах…
Так ведь и другие прииски требовали пристального внимания и забот: двадцать пятый, прозванный Нечаянным по случаю нежданного открытия; и Целебный, что у Кислого ключа, священного для эвенков; и Афанасьевский, прозванный сразу и в честь горного отведчика Плотникова, отмежевывавшего сей прииск, и в честь охотника-тунгуса, друга и спутника Бутина по тайге. Ну на каком из тринадцати приисков при подготовке к намыву и при добыче побывал Капараки? С иной целью появлялся!
В чем Капараки может винить Бутиных?
Все делалось на полном доверии и с деловым уважением. И сообща, поелику все были на местах!
А если именно ему, Михаилу Бутину, доверили быть распорядителем дела, так на то было общее согласие всея троицы! Когда до того пункта дошли, сам Капараки, опередив остальных и дружественно нацелившись горбатым носом на младшего Бутина, выкрикнул: «Только Мишу, извините, Михаила Дмитриевича, он у нас самый грамотный, дельный и оборотливый! Ему командовать!»
Ума у него хватило, чтобы понять — фирмой управлять никак не спроворит. Пусть Михаил Дмитриевич ездит по приискам, следит за производством работ, старается для общего дела всего Товарищества. Бутин и не думал отказываться. И тут же предложил записать в таком смысле пунктик: каждый из нас троих без исключения при желании и наличии времени — хоть ежедневно на прииск, пожалуйста! И в отдельности Николай Дмитриевич и Михаил Егорович, и вместе. И доверенных своих можно засылать. Это превосходно будет. Везде необходим глаз да глаз! Приехали, посмотрели, проследили, на учет взяли — это делу на пользу. А вот вмешиваться, давать указания, либо отменять сделанные распоряжения — николи. Никоим образом без ведома распорядителя не делать на приисках заготовления товаров, припасов, материалов и так далее. Самовольство не проявлять.
Великая Отечественная война. Из маленького забайкальского поселка на реке Чалдонке один за другим уходят на фронт мужчины. А жизнь не останавливается; день и ночь, до самого ледостава, намывают золото драги, месяцами не выходят из тайги охотники. Женщины и подростки заменили мужей, отцов и братьев. Однако работа для победы — этого слишком мало для двух школьных приятелей — Димки и Веньки. Они хотят сами сражаться с фашистами и решают бежать на фронт. Об их приключениях и о других событиях в таежном поселке, о дружбе и мужестве рассказывает эта повесть, написанная известным детским писателем Оскаром Адольфовичем Хавкиным.
Почему зимней ночью убежала из интерната восьмиклассница Зоя Вихрева? Из-за чего поссорились Кеша с Митей? Что вдруг приключилось с Трофимом Зубаревым?Школа, о которой рассказывается в этой книге, находится на таежном руднике Ключи, в глухом углу Забайкалья. Среди героев повести дети таежников — Кеша-Адмирал, Тиня-Малыш, Захар Астафьев и другие — «король охотников» геолог Брынов, старый приискатель дед Боровиков, молодой учитель Андрей Хромов.У привального костра, в трудные и радостные дни геологического похода и во время наводнения на руднике раскрываются отношения между героями и проверяются их характеры.Это повесть о настоящей дружбе, о чувстве долга и чести, о больших дерзаниях и будничных делах молодого поколения советских людей предвоенной поры.
Две маленькие девочки, сёстры Лера и Уля, месяц живут у деда в охотничьей избушке, знакомятся с окружающим таёжным миром, заводят особую дружбу с бурундуком.
В послеблокадном Ленинграде Юрий Давыдов, тогда лейтенант, отыскал забытую могилу лицейского друга Пушкина, адмирала Федора Матюшкина. И написал о нем книжку. Так началась работа писателя в историческом жанре. В этой книге представлены его сочинения последних лет и, как всегда, документ, тщательные архивные разыскания — лишь начало, далее — литература: оригинальная трактовка поведения известного исторического лица (граф Бенкендорф в «Синих тюльпанах»); событие, увиденное в необычном ракурсе, — казнь декабристов глазами исполнителей, офицера и палача («Дорога на Голодай»); судьбы двух узников — декабриста, поэта Кюхельбекера и вождя иудеев, тоже поэта, персонажа из «Ветхого Завета» («Зоровавель»)…
Одна из самых загадочных личностей в мировой истории — римский император Гай Цезарь Германии по прозвищу Калигула. Кто он — безумец или хитрец, тиран или жертва, самозванец или единственный законный наследник великого Августа? Мальчик, родившийся в военном лагере, рано осиротел и возмужал в неволе. Все его близкие и родные были убиты по приказу императора Тиберия. Когда же он сам стал императором, он познал интриги и коварство сенаторов, предательство и жадность преторианцев, непонимание народа. Утешением молодого императора остаются лишь любовь и мечты…
В однотомник известного ленинградского прозаика вошли повести «Питерская окраина», «Емельяновы», «Он же Григорий Иванович».
Кен Фоллетт — один из самых знаменитых писателей Великобритании, мастер детективного, остросюжетного и исторического романа. Лауреат премии Эдгара По. Его романы переведены на все ведущие языки мира и изданы в 27 странах. Содержание: Кингсбридж Мир без конца Столп огненный.
Анатолий Афанасьев известен как автор современной темы. Его перу принадлежат романы «Привет, Афиноген» и «Командировка», а также несколько сборников повестей и рассказов. Повесть о декабристе Иване Сухинове — первое обращение писателя к историческому жанру. Сухинов — фигура по-своему уникальная среди декабристов. Он выходец из солдат, ставший поручиком, принявшим активное участие в восстании Черниговского полка. Автор убедительно прослеживает эволюцию своего героя, человека, органически неспособного смириться с насилием и несправедливостью: даже на каторге он пытается поднять восстание.
Беллетризованная повесть о завоевании и освоении Западной Сибири в XVI–XVII вв. Начинается основанием города Тобольска и заканчивается деятельностью Семена Ремизова.
Сибирь издавна манила русских людей не только зверем, рыбой и золотыми россыпями. Тысячи обездоленных людей бежали за Уральский Камень, спасаясь от непосильной боярской кабалы. В 1619 году возник первый русский острог на Енисее, а уже в середине XVII века утлые кочи отважных русских мореходов бороздили просторы Тихого океана. В течение нескольких десятков лет спокойствию русского Приамурья никто не угрожал. Но затем с юга появился опасный враг — маньчжуры. Они завоевали большую часть Китая и Монголию, а затем устремили свой взор на север, туда, где на берегах Амура находились первые русские дальневосточные остроги.
На Собольем озере, расположенном под Оскольчатыми хребтами, живут среди тайги три семьи. Их основное занятие – добыча пушного зверя и рыболовство. Промысел связан с непредсказуемыми опасностями. Доказательством тому служит бесследное исчезновение Ивана Макарова. Дело мужа продолжает его жена Вера по прозванию соболятница. Волею случая на макарьевскую заимку попадает молодая женщина Ирина. Защищая свою честь, она убивает сына «хозяина города», а случайно оказавшийся поблизости охотник Анатолий Давыдов помогает ей скрыться в тайге. Как сложится жизнь Ирины, настигнет ли ее кара «городских братков», ответит ли Анатолий на ее чувства и будет ли раскрыта тайна исчезновения Ивана Макарова? Об этом и о многом другом читатели узнают из книги.
На рубеже XIX и XX веков на краю земель Российской империи, в глухой тайге, притаилась неизвестная служилым чинам, не указанная в казенных бумагах, никому неведомая деревня. Жили здесь люди, сами себе хозяева, без податей, без урядника и без всякой власти. Кто же они: лихие разбойники или беглые каторжники, невольники или искатели свободы? Что заставило их скрываться в глухомани, счастье или горе людское? И захотят ли они променять свою вольницу на опеку губернского чиновника и его помощников?
Отец убивает собственного сына. Так разрешается их многолетняя кровная распря. А вчерашняя барышня-хохотушка становится истовой сектанткой, бестрепетно сжигающей заживо десятки людей. Смертельные враги, затаившись, ждут своего часа… В небольшом сибирском селе Зеленый Дол в тугой неразрывный узел сплелись судьбы разных людей, умеющих безоглядно любить и жестоко ненавидеть.