Дело без трупа. Неоконченное дело - [28]

С иностранцем вообще было много неясного. Мы не знали не только его национальной принадлежности, но и причины появления в Брэксэме. Но если именно его убил Роджерс после обеда или вечером, то кого в таком случае я видел стоявшим на противоположной стороне улицы, пока Биф и Симмонс переносили мертвое тело? Кто в ту ночь побеспокоил труп и с какой целью?

Пусть Стьют сколько угодно рассуждает о системе и хронологической таблице. Он тем не менее не мог дать ответов на несколько фундаментальных вопросов. Да что там, мы по-прежнему словно блуждали в абсолютной темноте. Мы даже не знали подлинного имени молодого Роджерса.

Глава 13

Детектив-инспектор Стьют едва удостоил меня приветствием, когда я пришел на следующее утро в полицейский участок, как тут же раздраженно заговорил о Бифе.

— Сержант до сих пор не соизволил явиться на службу! — сказал он. — У этого человека просто отсутствует ощущение времени. — И наконец улыбнулся, впрочем, довольно натянуто. — Это вы его избаловали, знаете ли, описав ту простую счастливую случайность, которая помогла ему раскрыть дело Терстонов. Этот недотепа и впрямь решил, что он великий сыщик.

— Никогда не замечал, что он такого высокого о себе мнения, — возразил я.

Как раз в этот момент вошел Биф с видом слегка растерянным, но и раздраженным, что было характерно для него в ранние утренние часы.

— Что ж, сержант, — сказал Стьют. — Я уже успел без вас проделать работы на полдня. Мною переданы в Лондон инструкции предпринять все возможное для обнаружения адреса девушки по фамилии Смайт и выяснить подробности ее прошлой жизни до того, как начались события здесь. Если эта девица представляет собой тот тип, что мы и предполагали, найти место, где она снимала комнату, не составит особого труда, хотя вопрос, жива она еще или нет, остается открытым.

Продолжая рассуждать уже ставшим привычным для нас резким тоном, детектив-инспектор перелистывал лежавшие перед ним бумаги.

— Я также организовал поиски тела на пустоши. Для начала поручил прочесать пространство шириной в двести ярдов с каждой стороны от дороги. Поисковые группы уже формируются. К счастью, охотничьи инстинкты еще не совсем угасли в людях, что значительно облегчает сбор подобных групп из добровольцев.

Стьют сделал паузу и прикурил сигарету.

— Затем… Вы меня слушаете, сержант? Затем я послал за почтальоном, который обслуживает дома на Хай-стрит, чтобы он прибыл сюда, как только закончит с утренней разноской корреспонденции.

— Он-то вам зачем понадобился? — Это были первые слова, произнесенные Бифом.

— Хочу проверить, не поступало ли на имя Роджерса писем, о которых не знали его дядя и тетя. Самый обычный ход в любом расследовании, Биф. Тот, что должны были сразу же сделать вы сами. Как ни жаль, но, по-моему, до вас никак не дойдет: подобные дела не раскрываются с помощью чудодейственного озарения или неожиданного умозаключения. Поможет только неуклонный, тщательный сбор улик и проверка фактов.

— Так точно, сэр, — отозвался Биф.

— Кроме того, поскольку я был уверен, что вы напрочь об этом забыли, то лично отдал приказ обыскать внутри тот старый склад, который находится рядом с «Драконом».

— Ах да. Теперь вспомнил, — сказал Биф, посасывая кончики усов.

— И наконец, мною был осмотрен мотоцикл. Как я понял, это вы разрешили оставить его во дворе дома старого Роджерса. По моему распоряжению его пригнали сюда. Что тоже следовало сделать незамедлительно.

— Зачем? Там и смотреть-то не на что. Я, кстати, тоже оглядел его.

— Предоставьте мне судить о необходимости тех или иных действий, сержант. А теперь извольте внимательно выслушать мое сообщение о рапортах, поступивших этим утром. Спасибо. Исследовательская лаборатория уведомила, что пятна крови на манжете рубашки и на рукаве пиджака в самом деле являются пятнами человеческой крови. Бутылочка, из которой пил Роджерс, содержала цианистый калий. А следов четы Фэйрфаксов до сих пор обнаружить не удалось.

— Что тут скажешь, — вздохнул Биф, — мы знали, что это за пятна, и про бутылочку тоже. Значит, здесь ничего нового для нас нет.

— Минуточку, — сказал Стьют, — есть еще отчет нашего сотрудника, допросившего стюардов, служивших вместе с Роджерсом, но только один из них сообщил нечто, представляющее интерес.

Биф поднял взгляд. Теперь в его глазах блеснуло любопытство.

— Выяснилась небольшая, но занятная подробность, и вот в чем ее суть, — продолжал Стьют. — Оказалось, что молодой Роджерс имел привычку привозить домой несколько билетов лотереи, розыгрыши которой проходят в Буэнос-Айресе. Он хранил их в запечатанном конверте. Сказал своему приятелю, что всегда немного опасался проносить эти билеты через таможню.

— И это все?

— Да. Наш человек пытался прояснить детали, но Роджерс, похоже, никому не рассказывал, как он поступал с этими билетами в Англии.

— По крайней мере, нам об этом стоило узнать, — заметил Биф.

— Нам стоит узнать все, что может быть хоть как-то связано с этим делом, — усмехнулся Стьют. — Только связав все известные факты вместе, мы сможем установить истину.

В дверь постучали, и вошел констебль Голсуорси. В манерах этого рослого, превосходно сложенного сельского жителя со здоровым цветом молодого лица и умным выражением глаз сочеталось уважение к начальству с чувством собственного достоинства, что делало его в моих глазах куда более эффективным и надежным полисменом, чем констебль Смит из Чопли, заискивавший перед Стьютом.