Дело беспокойной рыжеволосой - [48]

— В ящичке возле переднего сиденья.

— Ящичек был заперт?

— К сожалению, нет. Я пытался захлопнуть его, но, видимо, мне это не удалось. Когда я вернулся за револьвером, ящичек был открыт и револьвера в нем уже не было.

— Когда это произошло?

— Вечером десятого числа.

— Этого месяца?

— Да, сэр.

— Почему вы решили достать револьвер из машины?

— Потому что мистер Перри Мейсон показал мне этот револьвер и спросил, не видел ли я его прежде. Я взглянул на револьвер, и мне показалось, что он очень похож на тот, который я купил для себя.

— Была ли на этом кольте какая-нибудь специальная отметина, какой-нибудь знак, кроме заводского клейма, который позволил бы вам узнать в нем свой револьвер?

— Да, сэр.

— Какой же это знак?

— Вы увидите его, если приглядитесь повнимательней: это тонкая волнистая линия, вычерченная на рукоятке.

— Чем была прочерчена эта линия?

— Специальной пилкой.

— Когда и кто провел эту линию?

— Это сделал я. Сразу же после покупки револьвера. Я пришел к себе, взял треугольную пилку и вывел на рукоятке эту линию.

— Зачем вы это сделали?

— Протестую: вопрос некорректный, маловажный и не относящийся к делу, — вмешался Нили.

— Протест принимается, — согласился судья.

— Вам это не поможет, — с еле сдерживаемой яростью проговорил Страун, — я все равно узнаю от него все, что мне нужно. Итак, свидетель, когда вы покупали этот револьвер, что еще вы приобрели?

— Я приобрел еще один револьвер той же марки и калибра.

— Что вы с ним сделали?

— Отдал своей невесте, мисс Элен Чейни.

— Зачем?

— Чтобы она могла себя защитить.

— Когда у вас в руках впервые оказались эти два револьвера, не сделали ли вы чего-нибудь, чтобы иметь возможность различать их?

Нагнувшись к Нили, Мейсон прошептал:

— Нам нужно, чтобы суд узнал о существовании второго револьвера. Не стоит протестовать против вопросов, которые могут дать возможность услышать новые факты. Заявляйте протест против формы вопросов — таким образом вы всегда будете держать прокурора в напряжении и докажете ему, что следите за каждым словом свидетеля. Но в целом давайте свидетелю возможность болтать все, что ему вздумается. Любая случайно вырвавшаяся фраза может быть нам чрезвычайно полезной. Чем больше свидетель говорит, впервые стоя перед судом, тем больше вероятность, что к следующему разу он забудет все эти многословные выдумки и начнет противоречить сам себе. Сейчас свидетель сам рубит сук, на котором сидит.

— Вы думаете, ему есть что скрывать? Улыбнувшись, Мейсон молча кивнул в ответ.

— Я действительно хотел иметь возможность как-то отличать свой револьвер, поэтому я провел пилкой эту линию на рукоятке, — продолжал Алдрих.

— На рукоятке вашего револьвера?

— Да, сэр.

— Когда последний раз вы видели у себя этот револьвер?

— Девятого числа.

— Этого месяца?

— Да, сэр.

— Где вы были в этот день?

— В Риверсайде.

— Что вы там делали?

— Присутствовал на судебном процессе.

— Ваша честь, — торопливо заговорил Страун, — я, разумеется, знаком с правилом, согласно которому обвинению не следует привлекать к рассмотрению одного дела материалы другого. Тем не менее всегда существуют исключительные ситуации, и я могу сослаться на…

— Насколько я понимаю, — перебил его судья Кип-пен, — защита не собирается протестовать.

— Возможно, она захочет это сделать позже.

— Тогда вы и выскажете свои аргументы, а пока продолжайте допрос.

— Хорошо, ваша честь. — Повернувшись к свидетелю, Страун проговорил: — О каком процессе идет речь, мистер Алдрих?

— О процессе по обвинению подсудимой в краже драгоценностей. Ее освободили, и она покинула зал суда. Я задержался на несколько минут — мы беседовали с прокурором и несколькими свидетелями. Когда я вышел на улицу, подсудимая стояла возле моей машины. Тогда я не обратил на это внимания и даже предположить не мог…

— Нас пока не интересуют ваши предположения, мистер Алдрих. Придерживайтесь строгого изложения фактов.

— Я уже все рассказал, — заявил Алдрих. — Когда я вышел, она стояла в полутора футах от моего автомобиля.

— У меня все, — произнес Страун.

— Теперь наша очередь, — вполголоса проговорил Мейсон, обращаясь к Нили. — Задайте ему несколько вопросов.

— О чем мне его спрашивать? — растерянно спросил Нили.

— Обо всем, — спокойно произнес Мейсон. Откинувшись в кресле и скрестив руки на груди, он выжидательно посмотрел на молодого адвоката.

— Вы купили оба револьвера в один и тот же день? — обратился к Алдриху Нили.

— Да, сэр.

— Вы платили наличными?

— Нет, сэр.

— И вы поставили на одном револьвере особый знак так, что вам легко было отличить его от другого?

— Да, сэр.

— И вы положили помеченный револьвер к себе в машину?

— Да, сэр, иногда я вынимал его оттуда и носил в кобуре или в кармане.

— Скажите, мистер Алдрих, с какой целью вы провели эту линию на рукоятке своего револьвера?

— Поскольку мы с мисс Чейни часто проводили время вместе, я подумал, что мне следовало бы во избежание путаницы пометить свой револьвер, чтобы иметь возможность быстро его узнавать.

— Насколько я понимаю, вечером десятого числа вы разговаривали с мистером Мейсоном, и он показал вам этот револьвер?

— Да, сэр.

— В какое время это было?