Дело Бенсона - [23]

– Я был бы рад узнать, что за таинственная теория одолевает вас сегодня. – Он помолчал. – Итак, леди мы отпустили. Насколько я понимаю, таково было ваше горячее желание. Но все же вы, быть может, поделитесь со мной своими соображениями? Что вы держите за пазухой?

– За пазухой? Удивительная метафора! Вы думаете, что я фокусник?

Когда Ванс начинал объясняться подобным образом, я знал, что он хочет избежать прямого ответа. Маркхэм тоже знал это.

– Во всяком случае, вам не пришлось быть свидетелем моего унижения, как вы предсказывали, – пробормотал он.

Ванс с наигранным удивлением посмотрел на него.

– Разве? – И огорченно добавил: – Жизнь полна разочарований!

Глава 8. Ванс принимает вызов (Суббота, 15 июня, 4 часа дня)

После того, как Маркхэм по телефону сообщил сержанту Хэсу о своем разговоре с мисс Сент-Клер, мы поехали в Стюйвезант-клуб. Обычно но субботам прокуратура закрывалась в час дня, но сегодня это время было продлено в связи с визитом мисс Сент-Клер. В клубе ми сеян в комнате отдыха, Маркхэм долго молчал, потом заговорил:

– Черт возьми! Мне не следовало ее отпускать… Я чувствую, что она виновна.

– Правда? – с наивным видом осведомился Ванс. – У вас такая психическая восприимчивость… Несомненно, она была у вас всю жизнь. Кстати, сны, которые вам снятся, всегда сбываются? Я уверен, что у вас звоннт телефон в тот момент, когда вы подумаете о том или ином человеке. Вы, наверное, читаете по ладоням тоже? Почему вы не достали гороскоп этой леди?

– У меня пока нет доказательств, что ваша вера в невиновность этой женщины основана на чем-то более существенном, чем обычные впечатления, – огрызнулся Маркхэм.

– Ну что вы! Я просто знаю, что она невиновна. Больше того, я знаю, что ни одна женщина не могла совершить это преступление.

– Вы считаете, что ни одна женщина не сумела бы справиться с армейским кольтом сорок пятого калибра?

Ванс пожал плечами.

– Материальные методы не входят в мой расчет, – сказал он. – Это я оставляю вам, юристам. У меня есть другие, более высокие методы, приводящие к такому заключению, поэтому я сказал вам, что если бы вы арестовали эту женщину за убийство Бенсона, то потом мучились бы от стыда.

Маркхэм с негодованием посмотрел на Ванса.

– Вы же отрицаете все дедуктивные методы, которые могут привести к правде. Разве не вы говорили, что верите в деятельность человеческого ума?

– Говорят, что голос Бога оказывает сильное влияние на людей! – воскликнул Ванс. – У вас такой типичный склад ума, Маркхэм! Вы работаете по принципу: то, чего вы не знаете, не существует; то, чего вы не понимаете, не нуждается в объяснении. Удобная точка зрения. Она освобождает от заботы и неопределенности. Вы не находите, что наш мир – удивительное и милое местечко?

Маркхэм едва сдержался, чтобы не сказать резкость.

– Вы говорили за ленчем о непогрешимом методе раскрытия преступлений. Не могли бы вы поделиться этим бесценным секретом с окружным прокурором?

Ванс поклонился с изысканной вежливостью.

– Я с удовольствием сообщу вам это. Я делаю ставку на науку об индивидуальном характере и психологии человеческой натуры. Видите ли, Маркхэм, мы все индивидуумы, все разные и действуем каждый в силу своего характера. Каждый человеческий поступок, каждое действие человека, неважно – большое или маленькое, носит отпечаток соответствующей человеческой личности. Музыкант, например, глядя на лист с нотами, в состоянии сказать, кто написал музыку

– Бетховен или Шуберт, Дебюсси или Шопен. А художник, глядя на картину, немедленно может сказать, что это Коро или Пикассо, Рембрандт или Франц Хале И точно так же, как нет двух одинаковых лиц, нет двух одинаковых человеческих натур. В каждой человеческой личности есть отдельные одинаковые с другими качества, но в своем сочетании они всегда различны, никогда не повторяют дважды одно и то же. Поэтому, например, когда двадцать художников рисуют один и тот же предмет, в каждом случае получается разная картина. В каждом изображения чувствуется неповторимость личности… Все это очень просто, знаете ли…

– Вашу теорию, несомненно, оценят художники, – с иронией заметил Маркхэм. – Но эта рафинированная утонченность не годится для нашего вульгарного мира.

– Ум по ошибке часто отбрасывает благородное, – пробормотал Ванс.

– Между искусством и преступлением – большая разница, – с вызовом сказал Маркхэм.

– Практически никакой, старина, – поправил его Ванс. – Для совершения преступления используются все обычные факторы, которые необходимы для создания произведения искусства – подход, замысел, техника, воображение, нападение, метод и организация. Больше того, преступления имеют свою манеру исполнения, свои аспекты и свою природу точно так же, как и работа над произведением искусства. В самом деле, тщательно запланированное убийство – такой же способ выражения индивидуальности, как, например, рисование. И в этом лежит величайшая возможность для расследования. Как опытный эстет может рассказать вам, кто написал картину, или сообщить о личности и характере того, кто ее написал, так и опытный психолог может рассказать вам, кто совершил преступление – если оно связано с людьми – и с почти математической точностью описать характер н манеру преступника… И это, мой дорогой Маркхэм, дает уверенность и необходимые данные для определения виновности человека. Все остальные догадки – ненаучны, неопределенны и потому опасны.