Дело беглой медсестры - [37]

– Не до такой степени, чтобы я мог исказить свои свидетельские показания.

– Не до такой степени, чтобы вы могли сговориться с обвинением и попытаться загнать меня в ловушку, когда репортажами прессы обвиняемой будет нанесен большой моральный вред.

– Итак, я думаю, что факты говорят сами за себя, мистер Мейсон.

– Я сейчас говорю не о фактах. Я говорю о состоянии вашего мышления, которое становится само по себе важным фактом в деле, потому что вы свидетель. Если вы пристрастны, то это повлияет на ваши показания, осознаете вы это или нет. Теперь вопрос следующий: вы пристрастны?

– Я считаю себя свидетелем обвинения.

– Другими словами, ваши средства к жизни зависят от того, что вас вызывают как свидетеля?

– Не совсем.

– Как свидетеля обвинения?

– Да, обычно.

– Таким образом, в вашей профессии большая часть успеха зависит от того, имеете ли вы репутацию человека, желающего сотрудничать с обвинением и быть хорошим свидетелем для обвинения?

– Полагаю, что так. Да.

– Тогда ответьте, – сказал Мейсон, – какие другие отпечатки пальцев обнаружены на фляжке?

– Всего несколько. Некоторые сильно замазаны, и их нельзя было опознать.

– Какие другие отпечатки пальцев были на фляжке, которые вы не смогли опознать?

– Там были разные отпечатки пальцев. Некоторые из них довольно четкие, но невозможно определить, кто их оставил, и…

– Какие еще отпечатки пальцев, которые вы смогли опознать, были на фляжке? Я имею в виду отпечатки, которые вы смогли установить. Какие отпечатки пальцев вы сравнили с другими отпечатками и нашли, что они идентичны?

Свидетель заколебался, посмотрел на Херли, изменил положение тела, затем сказал:

– Отпечатки Рамона Кастеллы, шофера доктора Мальдена и механика его самолета.

– Сколько отпечатков?

– Два.

– Тогда теперь, – сказал Мейсон, – я хочу спросить вас, накладывались ли отпечатки Рамона Кастеллы в каком-либо месте на этой фляжке на отпечатки обвиняемой по этому делу?

– Я… Я не могу быть уверенным. Я думаю, что в одном случае – да. Трудно сказать.

– Что касается ваших знаний как специалиста криминалистики, то, исследовав эту фляжку, нашли ли вы на ней отпечатки пальцев доктора Мальдена, Стефани Мальден или Рамона Кастеллы, о которых вы сообщили полиции?

– Да, сэр.

– А еще какие-либо отпечатки?

– Да, сэр.

– Чьи это были отпечатки?

– Я не знаю.

– Вы сделали снимки этих отпечатков?

– Да, сэр.

– Вы понимаете, что вы собрали весьма большое количество отпечатков, могу сказать, необычайно большое число отпечатков на этой фляжке?

– Да, сэр.

– Как могло такое произойти?

– Я не знаю. Я предполагаю, что это произошло по причине атмосферных условий и, возможно, благодаря тому, что фляжку недавно отполировали. Ее зеркальная поверхность была особенно чувствительна к восприятию и сохранению скрытых отпечатков пальцев.

– Я очень ценю ваше авторитетное мнение как специалиста, но доказано ли то, что Рамон Кастелла держал эту фляжку в руках уже после Стефани Мальден?

– Да… Конечно… Я не уверен…

– Это ваше профессиональное мнение?

– Я не решусь сказать.

– Почему?

– Потому что я могу связать обвинение выводом, что…

– Не думайте о последствиях ваших показаний, – отрезал Мейсон. – Я хочу знать ваше мнение. По вашему мнению, держал ли Рамон Кастелла фляжку после миссис Мальден?

– Я не знаю.

– Если его отпечатки пальцев накладываются на отпечатки пальцев миссис Мальден, то он, должно быть, так сделал?

– Да.

– И его отпечатки пальцев были наложены на отпечатки пальцев миссис Мальден?

– Если вы хотите поставить вопрос таким образом, то я предполагаю, что, по моему мнению, Рамон Кастелла, возможно, держал эту фляжку после миссис Мальден.

– Вы допускаете это неохотно?

– Я… Я допускаю это.

– Вы делаете это с некоторой неохотой?

– Да.

– Тогда теперь, – сказал Мейсон, – ответьте, были ли какие-либо другие отпечатки пальцев, наложенные на отпечатки пальцев миссис Мальден?

Свидетель опять заколебался и произнес:

– Некоторые из отпечатков пальцев, оставленные неизвестным, были наложены на другие отпечатки пальцев. Теперь я не имею в виду все отпечатки пальцев, а только некоторые из них, оставленные всеми другими людьми.

– И вы не знаете, чьи это отпечатки?

– Нет, сэр.

– Вы хотите сказать, что это значит, что такой человек последним держал эту фляжку?

– Нет, сэр. Я хочу сказать, что тот человек держал эту фляжку после доктора Самерфилда Мальдена, миссис Мальден и Рамона Кастеллы, но вполне возможно, что эти отпечатки были оставлены до того, как доктор Мальден, миссис Мальден и Рамон Кастелла держали эту фляжку. Другими словами, отпечатки пальцев неизвестного не были наложены на каждый до единого отпечаток пальца, оставленный другими, а были наложены на некоторые из отпечатков пальцев каждого из остальных.

– Это все, – сказал Мейсон.

Херли и Ирвин опять начали совещаться шепотом. На этот раз они о чем-то спорили.

Судья Телфорд взглянул на часы.

– Вызовите другого свидетеля, – бросил он.

– Если бы мы только могли еще немного посовещаться, ваша честь, – попросил Херли. – Возник вопрос о том, кого нам вызвать следующим свидетелем. Если позволите еще минутку…

Он нагнулся к Ирвину и зашептался с ним, явно защищая что-то с большой горячностью. Вдруг он выпрямился.