Дело Ансена - [4]

Позже Грачик узнал, что с самого момента своего приезда в санаторий стал предметом внимания Кручинина. Нил Платонович был большим человеколюбом. Появление на горизонте всякой новой фигуры интересовало его.

Итак, появившись на полянке перед Кручининым, Грачик не мог знать, что тот уже составил себе о нем некоторое представление. И, надо сказать, довольно верное. Тем более что ярко выраженные внешние данные молодого человека облегчали задачу. После двух-трех дней наблюдения за понравившимся ему с первого взгляда молодым человеком Кручинин определил, что нервность и темпераментность, которыми дышала наружность Грачика, находились под вполне надежным замком воли и хорошего воспитания.

Когда Грачик перешел полянку, Кручинин встретил его прямым взглядом весело искрящихся глаз. Вместо приветствия добродушно спросил:

- Что скажете? - и указал кистью на свой этюд.

Грачик зашел ему за спину и взглянул на холст, ожидая увидеть березки, перед которыми стоял мольберт. Но, к его удивлению, там было изображено нечто совсем иное: церковь, заброшенный погост с покосившимися крестами.

Вокруг Грачика сияла радость ясного солнечного утра, а пейзаж на холсте был освещен розовато-сиреневой грустью заката.

- Разве не удобнее писать с натуры? - удивленно спросил Сурен.

- Прежде я так и делал, - сказал Кручинин, - когда зарабатывал этим хлеб.

- А теперь?

- Теперь это - тренировка глаза. Вот скажите: верно схвачено вечернее освещение? Я был там только раз и всего минут десять. Нарочно не хожу больше, пока не закончу. Как с освещением, а?.. В остальном-то я уверен, - небрежно добавил Кручинин.

- В чем вы уверены? - не понял Грачик.

- В деталях: церквушка и... вообще все это, - Кручинин широким движением как бы очертил изображение погоста.

Место, воспроизведенное на холсте, было знакомо Грачику. Он любил бывать там именно вечерами и был уверен, что хорошо представляет себе и старенькую церковь и окружающий ее характерный пейзаж. И Грачику показалось, что, несмотря на уверенность, Кручинин передал все это на полотне не совсем верно. Был выписан ряд деталей, которых там в действительности не было. Вот, например, могильные кресты: они вовсе не стояли так - вразброд, в "фантастическом" беспорядке, будто нарочно выдуманном художником. И вон та покосившаяся живописная скамеечка слева от калитки кладбища тоже не покосилась, как у художника, - Грачик не раз сиживал на ней, любуясь закатом и, право, никогда не замечал такой "художественной" кривизны. Не видел там Грачик и остатков ветхой изгороди в углу, у обрыва. Ей-ей, Кручинин немало нафантазировал! В этом, разумеется, нет ничего дурного, - какой же художник не дополняет натуру тем, что ему хотелось бы на ней видеть?! Но зачем же тогда разговоры насчет тренировки глаза и прочее?!

- Вы подрисовали тут кое-что от себя, - мягко сказал Грачик и указал на занимающую передний план гранитную плиту заброшенной могилы. - А вот и просто ошибка, смотрите.

На могильном камне ясно виднелись высеченные цифры. Но в дате - "1814" Кручинин почему-то старательно выписал четверку задом наперед.

- Это художественная деталь, выдуманная вами для... оригинальности? - не без удовольствия заметил Грачик.

- Ради оригинальности? - спокойно переспросил Кручинин, и на мгновение брови его сошлись у переносицы.

- Во всяком случае, от себя, - поправился Грачик, заметив, что его слова задели художника.

- От себя? - снова сказал Кручинин и, прищурившись, пригляделся к полотну. - Перед заходом солнца мы с вами пройдемся туда и сличим этот набросок с натурой... Хотите?

Когда они пришли на погост, был тихий, спокойный вечер. Солнце висело над самым горизонтом, заливая небо багрянцем, расплывавшимся к облакам в лиловую завесу, и только западные краешки их розовели, полосуя небо прозрачными щелями. Сквозь них светилось слабое пламя, еще тлевшее где-то в вышине, отгороженной от земли их серо-лиловой завесой. Это было то самое зрелище, глядя на которое редко кто не проговорит: "Изобрази такое художник - скажут "выдумал". Фраза эта, словно заготовленная на веки веков, вылетает у большинства почти непроизвольно, хотя все тут же усмехаются ее избитости. Едва не сорвалась она и у Грачика. Но стоило ему перевести взгляд на кручининское полотно - и пришлось прикусить язык: небо на западе выглядело именно таким, каким изобразил его Кручинин. Освещение погоста оказалось переданным очень верно. В первый момент Грачика даже ошеломило это поразительное сходство трудно передаваемых полутонов. То, что виднелось на горизонте, казалось увеличенным до гигантских размеров кручининским полотном. Но каково же было удивление Грачика, когда он увидел, что кресты, представлявшиеся ему прежде стоящими ровными рядами, оказались наклоненными в разные стороны, повернутыми под различными углами один к другому. А вот и скамеечка, на которой Грачик сидел столько раз, не заметив, что она похилилась. Предчувствуя свое полное поражение, Грачик подошел к могильному камню. Вероятно выбитая рукой неграмотного сельского каменщика, дата выглядела действительно необычно.