Дело Ансена - [22]

Пастор снисходительно улыбнулся, словно Кручинин сказал глупость. Подумав, священник мягко возразил:

- Если мы станем искать силы, управляющие деяниями человеческими, то неизбежно придем к тому, что и ум, и воля человека, и те внешние обстоятельства, которые я для простоты назвал "случаем", все решительно подчинено верховной воле того, кто создал мир, создал нас в нем и управляет нами в своем высшем разумении, нам непостижимом, - господу богу нашему.

Кручинин терпеливо слушал, хотя Грачик отлично видел, какое раздражение овладевало его другом по мере того, как говорил пастор. И только когда тот умолк, уже почти не скрывая иронии, Кручинин спросил:

- Вы полагаете, что и рукою убийцы, кто бы он ни был, управляла воля неба?

- Безусловно! - без тени смущения подтвердил пастор. - Пути господни неисповедимы; мы не знаем, зачем это было нужно высшему разуму, и не смеем судить его. Как человек, я не могу вместе с вами не скорбеть о том, что всевышний избрал здесь своим орудием Оле. Я хорошо узнал парня и думал, что сумею вернуть его на путь истины. Он был жаден до суетных благ жизни, но вовсе не так испорчен, чтобы можно было ждать столь страшного дела. Для меня это тяжелый удар. Повторяю: доля вины падает и на меня, не сумевшего молитвой и внушением удержать его душу на пути к падению...

- Удержать от чего? - спросил Кручинин.

- Не очень хотелось говорить это кому бы то ни было, но... вы иностранцы, то, что я скажу, уйдет отсюда вместе с вами и не повредит нашему Оле. Если он невиновен, а я утешаю себя этой надеждой, несмотря на очевидность улик... Да, так я скажу вам, если вы обещаете не рассказывать этого никому из здешних людей. Не нужно натравливать их на юношу...

- Что вы знаете? - нетерпеливо перебил Кручинин.

- Знаю? - пастор пожал плечами. - Решительно ничего.

- Так в чем же дело?

- Я хотел только сказать, что, несмотря на очевидное всякому стечение обстоятельств, складывающихся не в пользу Оле, я не хочу верить в его виновность.

- Что вы называете "стечением обстоятельств"? - спросил Кручинин. - Пока я не вижу ничего, кроме этого кастета. И нужно еще доказать, что он принадлежит именно Ансену.

- Хорошо, я скажу... - опустив глаза, проговорил с оттенком раздражения пастор. - Когда вы ходили вчера по острову, между Оле и убитым произошла ссора. Оле угрожал шкиперу. - Он умолк было, но после некоторого колебания, словно в нерешительности, договорил: - Я бы предпочел не слышать того, что слышал.

Грачик понял, что речь идет о споре, заключительные обрывки которого слышали и они с Кручининым.

- О чем они спорили?

- О каком-то спрятанном богатстве, о кладе, что ли. Выдать этот клад или не выдавать? Кому?.. Не знаю... Я вообще не понял, в чем дело. Из скромности я отошел и не стал слушать. Кто мог думать, что это приобретет такое значение?

- Да...

- Это - первое обстоятельство. - Пастор задумался. - А второе? Второе этот кастет. Если бы можно было убедиться в том, что кастет Оле спокойно лежит у него в кармане, гора свалилась бы у меня с плеч.

- А третье?

- Третье?.. Когда я зашел сюда...

- На "Анну"?

- Да, на "Анну", утром, чтобы поговорить с Хеккертом, шкипер еще спал, Оле был у себя в кубрике. Это я очень хорошо видел... Во всяком случае мне показалось, что он спит. Он лежал совершенно тихо... Случилось так, что, отойдя несколько десятков шагов, я вернулся сюда, чтобы взять забытую трубку, и, когда вошел в каюту, увидел то, что видите вы. - Пастор поднял руку и неожиданно осенил труп знамением креста. Помолчав, продолжал: - И... да, и самое печальное: Оле на судне уже не было. Я не видел ни того, когда он успел сойти с бота, ни того, куда он направился. - Пастор мгновение колебался. - Да, в таких обстоятельствах жалости не должно быть места - грех есть грех, и содеявший его должен держать ответ не только перед судом всевышнего, а и перед людским судом... Поэтому я обязан сказать, что заметил фигуру Оле, когда он бежал вдоль пристани и скрылся за первыми домами.

- Вы выглянули из люка? - быстро спросил Кручинин.

- Нет... мой взгляд упал нечаянно на иллюминатор, и я увидел Оле... Право, не смогу вам объяснить, почему я тут же не бросился за ним. Какая внутренняя сила удержала меня?.. Потом я действительно высунулся из люка и позвал стоявшего на пристани кассира. - Пастор задумчиво опустил голову.

- Кажется, нам здесь больше нечего делать, - сказал Кручинин.

Пастор молча кивнул, и все трое сошли с "Анны".

Кручинин внезапно остановился, словно вспомнив что-то.

- Почему не вызвали врача?

Пастор грустно покачал головой.

- Немцы увезли отсюда всех врачей.

- Так, так...

- Я дал знать фогту, - тихо произнес подошедший к собеседникам Видкун Хеккерт. - Он вчера уехал на юг округа, но от него есть телеграмма: к вечеру непременно будет здесь. Пожалуйста, не уезжайте и помогите нам разобраться в этом деле.

- Но ведь я не могу предпринять никаких действий, - нахмурившись, сказал Кручинин.

- Вы наш друг, мы просим вас заняться этим делом... Я... Я, как брат убитого, прошу вас... Мы же видим, что вы разбираетесь в этом лучше нас.