Дело 581-14/ОДЧ Опасно для человечества. Книга 2 - [15]

– Жуть какая! Нет, это неправильно, так нельзя! Да попробуй любая мамбо сделать такое, и…

– Они вампиры. Но если ваш друг Влад может пить искусственную или донорскую кровь, то амазонкам нужен секс. И во время него они вытягивают из партнёра энергию. Причём неважно, хотят они этого или нет. Ну и у них, как и у вампиров – Голод.

– Не-е-ет, ничего подобного! Мамбо – те, что служат Эрзули, – должны отдавать, а не брать силу… – это же реально жуть какая-то получалась! Вместо того, чтобы нести друг другу радость, они творят… такое? И тут, как назло, вспомнилось, что Тим тоже меня спрашивал, не было ли у меня в роду амазонок, и всё совсем плохо стало. Сергей Иванович что-то дальше рассказывает, а я не столько слушаю, сколько шепчу про себя: «Белая Госпожа, Эрзули, не дай, чтобы это было правдой!» Причём я ведь понимаю, что амазонкам в моих предках взяться неоткуда, а всё равно страшно…

– Только единицы амазонок признаны ТС. Им вживляют мнемодатчик. Кристалл на лбу. Он начинает светиться, если амазонка использует псионику, и передаёт сигнал в органы правоохраны.

– И их… убивают?

– Да. Нет датчика на лбу – стреляй.

– В смысле?!

– В прямом. Они вне закона.

– Понятно… Так почему же вы не сдаёте в Пси-корпус меня?

Ну вот, решила ничего такого не спрашивать – и опять спросила. А Матвеев улыбается, и опять у него вид такой, словно он знает что-то такое, особенное, но не скажет:

– Не хочу. Я не вижу в вас опасности. Ни для человечества, ни для Терры. Ну и толку от вас больше на свободе, чем в наших лабораториях. Так что считайте, что я вас завербовал. Если что, просто сообщите номер, что я вам дал, функционеру, у которого будут к вам вопросы. Кстати, денежная премия, связанная с решением вопроса с Оком, будет вам переведена на счёт. И… Если хотите, могу пригласить на…

Матвеев – как этого говорится? – паузу держит и улыбается, а у меня каша в голове. Потому что я уже понимаю, что он сейчас скажет, и готова завопить «Конечно, хочу!». А с другой стороны понятно, что к Оку соваться – это самоубийцей надо быть. Потому что я ведь не смогу просто смотреть, я же в разборку влезу. А если оно далеко от родной планеты настолько сильное, то каково же рядом с ним будет? А с третьей стороны, опять хочется этому функционеру в морду вцепиться: что он меня дразнит, как соплюху какую-то?! Нравится ему надо мной издеваться, что ли? И вот всё это у меня в башке вертится, а Матвеев кивает, довольный такой:

– Да, вы правильно поняли. Участвуете?

– Да, – уж не знаю, получилось у меня или нет, но хотелось, чтобы это как можно небрежнее прозвучало. – Но Тим… Он точно меня не отпустит.

– Разумеется, ваш друг отправится с вами. Тогда… через два дня. Вы будете готовы?

Ну и что я на это могла сказать? Только одно:

– Буду.

Но если он и дальше так будет, я ему точно зенки выцарапаю когда-нибудь!

Тим Тим Найденов

Ну вот, опять. Что? Регенератор. Хреновое это дело, часто в регенераторе оказываться. Радует только, что это стационарный, а не какой-нибудь полковой госпитальный. У мистера Шотта оборудование знатное, полноценные кубы, даже не колбы. Знай себе спи и не булькай. Вернее, как раз булькай. Ну, иногда можно с гостями поболтать, печатая на клаве одной рукой. Только не люблю я регенераторы. Почему? В них сны, знаете ли, красочные. Я вам про сны свои рассказывал? Нет, из «прошлой жизни» снов не будет, это точно, но у меня и из этой много воспоминаний, которые я бы с удовольствием забыл. А хуже всего, что в регенераторе висишь, как в невесомости. Собственно, оно так и есть, плотность р-состава куда выше, чем у воды. И вот когда ты засыпаешь или только проснулся… Ну, знаете, глаза уже спят или ещё спят, а мозг уже включился. И ты оказываешься в невесомости, когда ничего вокруг нет, и есть только ты. Да, правильно поняли. Вам-то нормально, может, даже интересно, а мне вот как-то не очень. Короче, спать в регенераторе я не боюсь, но любви у меня сей процесс не вызывает.

Когда Инге пришла… Не знаю, как описать. Обгорела она сильно, и пусть ты сто раз знаешь, что это не опасно и всё восстановят, но видеть свою девушку… так… Когда «любимый» кошмар чуть явью не стал… А сегодня всё уже в порядке было. Я на неё смотрел и улыбался, а вот она чуть не разревелась, на меня глядя. И смех, и грех, как говорится. Хотелось притянуть её к себе, обнять, но всё, что мог, это приложить ладонь к стеклу и попробовать ощутить тепло её лапки, прижатой снаружи. И знаете, получилось. Только вторую, маленькую руку, стало щекотать и отчаянно захотелось почесаться. В смысле? А вы что думаете, когда наноботы нервные окончания проращивают, это, типа, массаж расслабляющий? Там довольно неприятные ощущения бывают. Почему при по-настоящему серьёзных повреждениях сознание отключают? Вот именно поэтому. А у меня ещё по ускоренному варианту гнали. Ну, это когда не с нуля конечность выращивают, а из биогеля основу формируют, а потом из неё и поверх неё наращивают ткани. Так что там по мне и во мне миллионы этих фиговин мелких суетились. Зато быстро. Хотя и болезненно местами.

Я был бы рад, если бы Инге осталась, просто сидела и смотрела на меня. Она так смотреть умеет! Глазищи огромными становятся и прям куда-то в душу глядят, и так тепло от взгляда… Даже если бы она просто в кресле свернулась и подремала там, снаружи, тоже хорошо было бы, но я чувствовал, что у неё какие-то дела. Да и Кира, дочка мистера Шотта, очень демонстративно за её спиной на часики поглядывала. Короче, ясно было, что Инге между мной и делом разрываться будет, так что сказал, что посплю, пошутил, и она ушла. Уж не знаю, как я понял, но дело у неё серьёзное было.