Дела житейские - [55]

— Спасибо. Ты прав.

К середине первого тайма пот с меня тек ручьями, потому что чертов синтетический чехол на диване жег меня даже сквозь рубашку. Мать все в доме накрыла этой дрянью, так было всегда, сколько я себя помню, и никому, кроме нее и отца, не позволялось притрагиваться к этим чехлам. Даже цветы здесь были искусственные.

— Наливай себе, сынок.

— Сейчас.

Со своего места я видел Кристин и мать, они копошились на кухне, как пчелы. Дарлин склонилась над столом, а Зора устроилась напротив нее. Они о чем-то разговаривали, и я слышал их смех. Я взглянул на Кристининого придурка, он был какой-то смурной. Он такой же зануда, как и Кристин. Клянусь, они — два сапога пара. Идеальная чета! Он вкалывает на двух работах — на какой-то фабрике в Лонг-Айленде и механиком где-то еще. Он готов ублажать любые прихоти моей сестрицы. Кристи захотелось новый дом — Кристи его получила. Кристи захотелось новую машину — раз-два и у нее новая машина, да не машина — машинища, огромный фургон. Она всегда получала все, что хотела, еще когда жила дома; выйдя за этого желтого хмыря, она сохранила свои привычки. Я глянул на экран, а потом снова посмотрел, что происходит в столовой. Мать и Кристин уже сидели за столом.

— Знаете, — услышал я голос Зоры, — у вас такая прекрасная семья, когда вы все вместе.

— Спасибо, дорогая, — послышался голос матери. Начинает она всегда неплохо, но никогда не угадаешь, что за этим последует. Будет настоящее чудо, если она весь день продержится и не устроит никакой пакости.

— Смотри! — закричал отец. — Да веди же мяч!

Я снова переключился на игру. Челюсть у придурка отвисла, изо рта стекала слюна, и он храпел, как паровоз.

— Пап, толкни его!

— Да он устал, прямо с работы приехал. Не спал всю ночь.

Я поднялся и встряхнул его. Он хрюкнул, закрыл пасть и перестал храпеть. Я пошел в столовую, налил себе виски и вернулся на веранду. Мальчишки на переднем дворе гоняли резиновый мяч.

— У вас с Фрэнклином были бы замечательные дети, — услышал я голос Дарлин и покосился на Зору: она не дрогнула.

— У нас слишком много других планов, нам пока не до детей.

— Каких планов? — спросила Дарлин, положив голову на ладони.

— Ну, Фрэнклин в январе собирается вернуться в школу.

— Фрэнклин? В школу? Да ни за что не поверю, — отозвалась моя мать.

— Это правда, — как бы защищая меня, проговорила Зора. — Фрэнклин хочет начать свое дело, а я надеюсь заключить контракт на грампластинку, так что, как видите, нам пока не до детей. К тому же надо сначала пожениться.

— Хотелось бы надеяться, — проговорила мать.

— А ты как, Дарлин?

Сестра не отрывала глаз от пластиковой скатерти.

— Не хочу я никаких детей.

— Не хочешь?

— Нет.

— А почему, если не секрет?

Моя мать стрельнула глазами в сторону Дарлин.

— Я никогда не хотела. Даже представить себя не могу матерью. У меня куча планов, но дети туда не вписываются.

Это не совсем так: у Дарлин не могло быть детей. Когда она училась в школе, ее кто-то трахал, но дома об этом узнали случайно. Как-то приходит она домой и жалуется на боли. Оказывается, у нее кровотечение. Когда мать узнала, в чем дело, она только сказала:

— Сама разбирайся с этим.

— Но, мам, а если бы я сохранила ребенка?

— Не знаю. Но нельзя было ходить к мяснику, который едва не убил тебя.

Им пришлось немедленно отвезти Дарлин в больницу. А через несколько дней я узнал, что у бедняги все вырезали. Но и тогда мать не проявила ни капли сочувствия.

— Ну, теперь-то ты, полагаю, довольна? — только и сказала она Дарлин, когда ту привезли домой.

— Эй, Зора, — крикнул отец, — иди к нам. Давай выпьем за День Благодарения.

— Она не пьет, папа.

— О'кэй, — сказала Зора, появляясь на пороге.

Матерь Божья! Что я вижу? Когда это она успела так набраться? Я еще ни разу не видел, чтобы она пила что-нибудь крепче содовой. На это стоит посмотреть!

— Я тоже выпью с вами, — присоединилась Дарлин.

— Похоже, что с тебя хватит, — заметил я.

— Тебя никто не спрашивает, балбес, так что не лезь.

Дарлин налила себе и Зоре по большому бокалу. Зора вышла со своим на веранду. Я смотрел на нее во все глаза, а она меня будто не замечала. Она отхлебнула виски. Нос у нее вытянулся, глаза остекленели. Черт возьми, что это она пытается доказать?

— Слушай, я буду рад подвезти вас попозже, а не то ночуйте здесь, места полно, — сказал отец.

— Нам завтра рано вставать, но можешь подвезти нас до парома.

В этот момент он заорал во всю глотку: нападающего уделали у самых ворот; придурок даже не шелохнулся. Ребятишки носились вокруг дома; я постоял, потом подошел к искусственному камину. Там стояли фотографии четырех Кристининых ребятишек — от грудного возраста до сегодняшнего дня. Интересно, а где же фотографии моих детей?

— Джерри, как там с обедом? — крикнул отец.

Первый тайм подходил к концу; придурок по-прежнему дрыхнул.

— Мы уже накрываем на стол, Феликс.

Зора поднялась и пошла в столовую со своим недопитым стаканом. Она предложила помочь, но мать сказала, что ничего не нужно. Игра накалялась, но я сел за стол, потому что Кристин и Зора завели разговор, в котором мне хотелось принять участие. Дарлин сидела молча с отсутствующим видом; кто знает, слышит ли она хоть что-нибудь. Зора не говорила, а трещала; такого я никогда не слышал.