Дела житейские - [11]

— Держите с ним ухо востро, — сказал мне Фрэнки. — Он итальянец.

Я пошла было за Винни и чуть не задела Фрэнки; он явно не собирался отойти и пропустить меня. Мои груди жаждали прикоснуться к его груди. Просто так, чтобы почувствовать его тепло. Но я ничего такого не сделала. Заметив, что я бочком иду мимо него, он поднял руки над головой и прижался к стене. Будто не замечая его, я снова взглянула на комнату. „Да, — подумала я, — жить здесь можно!"

— Винни хочет продать вам кота в мешке. Вы первая пришли поглядеть квартиру. Это не бизнес, а сущий рэкет. Ладно. Увидимся недели через три. — Фрэнки ушел в соседнюю комнату, и оттуда послышался стук молотка.

Когда фургон остановился у моего нового дома, я увидела, что на крыльце сидит Фрэнки в белой облегающей майке. В руке у него была банка „Хейнекена", во рту дымилась сигарета. Ни дать ни взять — черный ковбой с рекламы „Мальборо", только без шляпы и лошади. Из-под шапочки выбивались курчавые волосы, но я старалась не смотреть на него. А мускулы! Бог ты мой! Да он весь из мускулов. Интересно, от накачки или от тяжелой работы? По лицу его, будто слезы, струился пот. Не стану лукавить, я еле сдержалась: так меня и подмывало подойти и вытереть ему лицо.

— Пол в спальне еще не высох, так что вам придется сложить вещи в гостиной.

— Вот так-так! А Винни сказал, что все готово.

— Готово-то готово, но еще не высохло.

Черт побери! Я объяснила водителю, в чем дело. Он пошел открывать заднюю дверцу. Я стояла и смотрела на окна своей квартиры.

— Ну вот я и здесь! — сказала я.

Когда я нанимала машину, водитель обещал приехать с напарником, но явился один. Поэтому я подошла к первому подвернувшемуся парню и спросила, не хочет ли он заработать сорок долларов. Без лишних слов он погрузил вещи. Мне, конечно, не очень хотелось, чтоб он знал, куда я переезжаю, поэтому в Бруклин мы отправились без него. Меня, прямо скажем, не вдохновляла мысль о том, что придется самой таскать все это барахло наверх.

— Нет ничего хуже этих переездов, — вздохнула я.

— Это уж точно, — откликнулся Фрэнки и глотнул пива. Я втайне надеялась, что он предложит мне помощь, но он молчал.

— Вы не поможете мне?

— Я задарма не работаю.

„Этот сукин сын не только красавчик, но и изрядный наглец", — подумала я. Но деваться было некуда. Не на себе же все это перетаскивать.

— Сколько?

— Немного! — Он отшвырнул сигарету и вскочил с крыльца.

Целый час он носился вверх и вниз, таская вещи из фургона. Мускулы так и играли на его ручищах и здоровенных плечах, а пот лил ручьями. Каждый раз, когда он проходил мимо меня, я думала, как же, должно быть, приятно кричать по ночам в его объятиях.

Часа за два мы перетаскали все, кроме сундука с пластинками. Он был слишком тяжел для одного, и я предложила помочь ему, но Фрэнки отказался, взвалил его на плечо и понес наверх, словно в нем было не больше восьми килограммов.

Я расплатилась с водителем и поднялась наверх. Фрэнки расставлял коробки побольше вдоль стены в гостиной. Этими коробками было завалено все, даже диван. Я подошла к двери в спальню, свет заливал ее, и пол сиял, как полоски золота. Почувствовав, что за спиной стоит Фрэнки, я повернулась и уперлась носом в черную поросль на его груди. Губы мои увлажнились, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. Отпрянув от него, я чуть было не ступила на сырой пол, но Фрэнки схватил меня за локоть и втащил в холл:

— Не надо портить мой пол!

Мне стало не по себе, надо было что-то ответить.

— Вы совершили с этим полом чудеса. Честное слово. О таком я и не мечтала.

— Спасибо. — Фрэнки отступил на шаг и подмигнул мне. — Я всегда стараюсь делать все как можно лучше.

Я поняла, что он заигрывает. На меня это так подействовало, что я почувствовала себя, словно рыба на суше. Я судорожно вздохнула и попросила Господа дать мне сил сказать то, что надо.

— Сколько с меня?

— А сколько вы заплатили шоферу?

— Сотню.

С чего это у него глаза так загорелись?

— Что, слишком много? Но все водители фургонов просят столько же.

— Да нет, не слишком.

— У меня осталось всего тридцать долларов, но я могу сейчас же снять со счета. Я, правда, очень вам благодарна.

— Ладно, поберегите деньги.

— Ну нет уж, вы их заработали, к тому же сами говорили, что не работаете даром.

— Конечно, но иногда могу позволить себе оказать даме услугу. Кстати, вы мисс или миссис?

Он сел на коробку и скрестил руки на груди. Я хотела сказать, что это его не касается, но вместо этого выпалила:

— Мисс.

— А, так вы из феминисток?

— Ну и что, если так.

— Да я просто спросил. Значит, вы любите женщин?

— Ну вы даете! Разве я похожа на любительницу женщин?

— В наши дни этого не разберешь. Но вообще-то не похожи.

— Значит, все в порядке.

Я принялась рассматривать надписи на коробках, пытаясь найти тарелки, хотя не так уж они были мне нужны. Он просто действовал мне на нервы, выбивал из колеи. Лепит все в лоб. Придется чем-то заняться, вернее, занять себя, поскольку Фрэнки явно никуда не собирался. Да и мне, честно говоря, не хотелось, чтоб он уходил, хотя своими вопросами он меня достал.

— А я могу задать вам вопрос?

— Только личный.