Декстер во тьме - [36]

Дебора буквально напевала, когда тащила меня за собой допрашивать Халперна, что возводило мое беспокойство на новый уровень. Я наблюдал за ней, пока мы заходили в комнату, где дожидался Халперн. Не мог припомнить, когда видел ее в последний раз такой счастливой. Она даже позабыла натянуть на лицо выражение непреходящего неодобрения. Это весьма действовало на нервы: полное нарушение закона естества, как если бы все водители на трассе I-95 вдруг решили вести машины без спешки и аккуратно.

— Ну что, Джерри, — бодро-весело начала она, пока мы рассаживались на стульях напротив Халперна, — есть у вас желание поговорить о тех двух девушках?

— Тут говорить не о чем. — Очень бледный, едва зеленью не отдававший, он все же выглядел куда более решительным, чем когда мы привезли его. — Вы допустили ошибку, — заявил он. — Ничего такого я не совершал.

Дебора глянула на меня с улыбкой, покачала головой и радостно повторила:

— Он ничего такого не совершал.

— Возможно, — заметил я. — Кто-то другой мог подбросить окровавленную одежду к нему в квартиру, пока он наслаждался телешоу Леттермана.

— Так оно и было, Джерри? — спросила Дебс. — Кто-то другой подбросил окровавленную одежду вам домой?

Халперн еще больше позеленел, если только такое было возможно.

— Что… что за ахинею вы несете?

Дебора улыбнулась ему:

— Джерри, мы нашли пару ваших штанов и кровь на них. Она совпадает с кровью жертв. Мы обнаружили тапочку и носок — та же история. И мы нашли кровавый отпечаток пальца в вашей машине. Ваш отпечаток, их кровь. — Дебора откинулась на спинку стула и сложила руки на груди. — Это не подгоняет вашу память, Джерри?

Халперн начал трясти головой еще до того, как Дебора закончила говорить, и продолжал после, будто это был какой-то странный рефлекс и он не отдавал себе отчета в том, что делает.

— Нет, — произнес он. — Это даже не… Нет.

— Нет, Джерри? — делано удивилась Дебора. — Что это значит — нет?

А Халперн все тряс головой. Капля пота, отлетев, шлепнулась на стол, мне было слышно, с каким трудом профессору удавалось дышать.

— Прошу вас, — выговорил он. — Это безумие. Я ничего не делал. Почему вы… Это же Кафка в чистом виде, я ничего не делал.

Подняв бровь, Дебора повернулась ко мне:

— Кафка?

— Он думает, будто он таракан[2], — объяснил я.

— Я всего лишь тупой коп, Джерри, — сказала Дебс. — В Кафке не разбираюсь. Зато разбираюсь в неопровержимых уликах, когда вижу их. И знаете что, Джерри? Я вижу их по всей вашей квартире.

— Но я же не делал ничего, — умоляюще твердил он.

— О’кей, — пожала плечами Дебора. — Тогда помогите мне. Как все эти вещи попали к вам домой?

— Это Уилкинс подстроил, — произнес Халперн, вид у него при этом был удивленный, будто сказал это кто-то другой.

— Уилкинс? — спросила Дебора, глядя на меня.

— Профессор из соседнего кабинета, — догадался я.

— Да, так и есть, — кивнул Халперн, вдруг разведя пары и подавшись вперед. — Это был Уилкинс… кто ж, как не он.

— Устроил это Уилкинс, — повторила Дебора. — Он надел вашу одежду, убил девушек, а потом припрятал одежду в вашей квартире, принеся ее обратно.

— Да, так и было.

— Зачем ему устраивать такое?

— Нам обоим предстояло подписать контракт, — ответил он. — А получил бы его лишь один из нас.

Дебора взирала на него так, словно профессор предложил ей станцевать нагишом.

— Контракт… — наконец произнесла она, и в ее голосе звучало удивление.

— Это так, — защищался Халперн. — Это самый важный момент в любой ученой карьере.

— Настолько важный, чтобы убить кого-то? — задал я вопрос.

Халперн не сводил глаз с какого-то пятна на столе.

— Это был Уилкинс, — повторил он.

Целую минуту Дебора вглядывалась в него, словно она тетя, а он ее любимый племянник. Несколько секунд он выдерживал ее взгляд, потом моргнул, глянул в стол, на меня и снова уставился в стол. Когда же молчание не прервалось, он наконец опять посмотрел на Дебору.

— Ладно, Джерри, — вздохнула та. — Если ни на что лучшее вы не способны, то, полагаю, вам, видимо, самое время звонить своему адвокату.

Он наставил на нее свои очки, но, похоже, не сумел подобрать слова, так что Дебора встала и направилась к двери и я за ней.

— Попался! — воскликнула она в коридоре. — Этот сукин сын готов. Игра, сет, очко.

Она излучала такой солнечный оптимизм, что я не мог не вставить:

— Если то был он.

Она обрушила на меня весь поток своего сияния:

— Конечно это был он, Декс! Господи, не сбивай себя! Ты тут кое в чем здорово поработал, и нам сразу попался тот, кто надо.

— Будем надеяться, — сказал я.

Склонив голову набок, сестра смотрела на меня, все еще самодовольно ухмыляясь:

— Что с тобой, Декс? Трусы в узел завязались из-за свадьбы?

— Со мной ничего. Никогда прежде жизнь на земле не была столь полна гармонии и удовлетворения. Я просто… — И тут я запнулся, поскольку на самом деле не знал, чего это я просто. Только никак не мог отделаться от неразумного ощущения, что здесь все не так.

— Я понимаю, Декс, — сказала она таким добрым голосом, что мне стало еще хуже. — Кажется, мол, слишком легко, да? Только подумать обо всем дерьме, через которое мы продираемся каждый день, в каждом втором деле. Разум диктует, чтобы время от времени нам доставалось и что-то легкое, разве не так?