Декоратор - [39]

— У вас премилая ванная, — произносит она.

— Тебе показалось? — спрашиваю я. — А она не слишком... голая?

— Ничего страшного. Камень очень красивый.

— Сланец.

— Вряд ли из IKEA, — не забывает она вставить.

— Конечно нет. По-моему, с точки зрения ванной IKEA ничем не примечательна.

— Что ты с ним сделала? — интересуется мама у Катрине, устраиваясь, как будто ничего не было. — Может, кто-нибудь из вас смилостивится налить мне ещё чашечку вашего изумительного кофе?

Я беру это на себя. Извольте.

Для успеха заведения одного интерьера мало. Никто не знает этого лучше, чем я. Но возможность произвести первое впечатление даётся нам лишь однажды, и упускать её неразумно. Поэтому на открытии «Y2K» я занимаю место в партере: сижу на углу бара и наблюдаю за всеми входящими.

Конечно, сегодняшние гости—не те, кто в реальности будет обживать бар. Приглашены в основном друзья и знакомые владельцев и инвесторов, что в последнем случае сильно сдвигает возрастную планку вверх. Кроме того, полно профессиональных тусовщиков всех мастей, начиная от хозяев баров, пришедших оценить конкурента, до журналистов светских новостей. Многочисленный и громогласный десант из глянцевой еженедельной афиши «День&Ночь». С редактором мы знакомы, он подходит с поздравлениями. Для остальных я аноним. Как и для вездесущих свадебных генералов: модного писателя, двух третей женского трио, подписавшего контракт с заморской студией (обе охают и ахают, замечаю я), олимпийского серебряного призёра в чём-то заковыристом и ведущего вечерних новостей. Все при полном параде. О, вот и Аня, редактор журнала об интерьере «Тенденции». Она передвигается под ручку с итальянским фотографом, имя которого я забыл, и, похоже, чуть навеселе. От алкоголя цвет её лица имеет обыкновение сдвигаться на несколько тонов по цветовой шкале в сторону красного. Она направляется прямиком ко мне и чмокает меня в щёку. В этом кругу так принято. Остаётся только учиться с этим жить.

— Вот ты где, греешься в лучах, — подкалывает она меня.

— Я должен видеть, как публика реагирует, — шепчу я ей в ухо.

— Охи-ахи, сам видишь.

Она отцепляется от кавалера и спрашивает его:

— Сходишь за шампанским, ладно? Сигбьёрн, ты будешь?

— Pourquoi pas? — соглашаюсь я, хотя уже выпил один бокал.

— Pourquoi pas? — откликается, бравируя безупречным прононсом, Аня, автор бесконечного, видимо, сериала «Романтический дом в Провансе» (доступного также в виде относительно неплохо распродающейся книги). В ушах этой коротко стриженной крашеной блондинки болтается нечто цвета ляпис-лазури, в тон которой, может, и найдётся нечто в Провансе, но никак не в глубине её глаз, как то было задумано.

— Как тебе? — спрашиваю я тихо.

— Очень. Очень и очень. Но ведь я никогда не скрывала, что ты чертовски талантлив, а, Сигбьёрн?

— И ты будешь писать?

— А то. Хочешь скажу заголовок? «Место, где начинается новое тысячелетие». Стильно, правда?

— Да уж. А ты была в шампанском кабинете?

— Спрашиваешь! Я попросила забронировать мне постоянное место с именной табличкой. Карло уже отснялся. Лучше успеть, пока всё цело, — хохочет она.

Карло. Как же я забыл. У него вид жиголо, которого Аня в отпуске в ненастный день подцепила на пляже. Редкая удача, что он умеет фотографировать. Если умеет. «Место, где начинается новое тысячелетие». Он протягивает нам по фужеру шампанского и шепчет что-то на ухо Ане.

— Потрясно! — откликается она. — Сигбьёрн, слышал?

Каким образом, интересно.

— Это «Конт-де-Шампань»! Нетухло, однако, — бесплатно наливают «Конт-де-Шампань».

— Спасибо спонсору, — говорю я, но вряд ли они меня понимают. Карло предпочитает говорить на подобии английского. Я работал с ним однажды, едва не поседел.

— Как квартира? — спрашивает Аня.

Я смакую шампанское. По-моему, оно всё на один вкус. Не то чтобы невкусное, но неотличимо одинаковое. Перекатывая во рту щекотящийся пузырь, я придумываю ответ:

— Хорошо. Почти готова.

— И когда мы можем прийти?

— На обед? — поддразниваю я.

— Да нет, снимать.

— С Карло?

— Не знаю. Может, и не с ним. Она у тебя... аскетичная? — спрашивает она с вожделением почти плотоядным. Интересный культурологический феномен: автору «Романтического дома в Провансе» жилище рациональное, проще говоря, минималистское, представляется столь пикантным, что она готова смотреть на меня чуть ли не заискивающе.

Я не спускаю глаз с потока прибывающих гостей, особенно я слежу за их взглядом, проверяю, то ли его притягивает и туда ли он смещается, как я запланировал. Зона бара, по замыслу, — стихия карнавала, здесь взгляд дурманится игрой света, скрещением углов и чувственностью материалов. Трудность заключается в вечности этой конструкции, она создана соблазнять вас и во второй раз, и в третий, и в десятый. Пока вы не влюбитесь в неё по уши — так, что не сможете жить в разлуке.

— Аскетичная? — переспрашиваю я задумчиво и чуть мечтательно. — Ну... это квартира для жизни, а не синтоистское святилище. В ней есть туалет, ванная, спальня и кухня. Даже камин.

— Вот так чудо! Я тоже мечтаю о камине, — признаётся автор относительно неплохо распродающейся книги «Романтический дом в Провансе».