Декабрист - [7]

«Гетерия» предложила возглавить дело генералу Александру Ипсиланти, природному греку, герою прошедшей войны и греческому князю. Кстати, моему адъютанту в тринадцатом году. Он решился расшевелить греков и привлечь народ на нашу сторону.

— Итак, я полагаю, что Ипсиланти должен предпринять решительные действия в княжествах Молдавия и Валахия. Он может обрести власть, а через это, если его движение будет успешно, стать и вождем, знаменем всех восставших греков. Таким образом, мы обеспечим себя от австрийских аппетитов, прикроем сербов и возобладаем на Балканах. Как, по-вашему, господин Юшневский?

— Да, это реальное дело, — ответил генерал-интендант. — В княжествах много горючего материала, а войска турок все больше оттягиваются на Балканы. Нынешний господарь Молдавии — наш человек, он окажет необходимую помощь… Если Ипсиланти создаст достаточно большую армию, он сумеет пробиться и в Грецию…

— Поэтому Ипсиланти необходимо снабдить вооружением и амуницией для создаваемого им греческого отряда. В этом помогут склады Шестого пехотного корпуса генерала Сабанеева, расквартированного на границе с Молдавией. Это ему будет шанс реабилитировать себя после той либеральной распущенности, которую он развел, будучи начальником Главного штаба. Кстати, удачное совпадение, что князь Ипсиланти — шурин генерала. Им проще будет находить общий язык. На вас, полковник, ложится практическая подготовка отряда. Командующего Второй армией Витгенштейна и его начштаба Киселева я предупрежу письменно. Вы лично отвечаете за организацию снабжения и помощь Ипсиланти и за наблюдение за ним. Если у него получится возродить греческую династию, — хорошо. Православные греки получат такую же автономию, как и сербы, — мы своим авторитетом посодействуем этому. Нет — ну, по крайней мере, австрийцы туда не полезут… Но войска наши в дело вмешиваться не должны. Я пока не могу позволить себе войну. Пока. Все понятно?

— Так точно, все будет сделано, ваше императорское величество! Однако разрешите заметить, ваше величество, на создание вооруженного отряда нужны значительные финансы, — позволил себе нарушить субординацию Павел Пестель.

— Ты прав. Финансов у государства мало. Однако для Ипсиланти значительную сумму собрали греки. Кроме того, так как всецело на греков полагаться нельзя, ваш полк получит двойное подчинение и финансирование будет идти не только по округу, но и из Петербурга. Вот эти вторые суммы вы и используете в дело. Генерал-интенданта Юшневского назначаю главным политическим организатором.

— Когда срок?

— Думаю, будущим летом. Какие еще есть вопросы, господа?

— Никаких нет, все ясно, ваше величество, — ответил Юшневский.

— Государь, одну минуту, если вам будет угодно… — с выражением отчаянной решимости на лице подался вперед Пестель. — Есть один интимный прожект, который я хотел бы предложить вам… Он не связан с нашим поручением, зато имеет касательство к революциям.

— Что еще? — Бровь Александра удивленно приподнялась. Он полагал, что аудиенция уже завершена.

— Государь! Прошу вас выслушать меня!

— Хорошо. Алексей Петрович, подождите нас.

Юшневский кивнул и, бросив на Пестеля взгляд смешанного неодобрения, любопытства и равнодушия, вышел из кабинета, затворив дверь.

— Слушаю вас, — кивнул Александр.

Пестель заговорил, заметно волнуясь:

— Я много размышлял, государь, об общественной пользе. Известно, что в умах существует брожение. Я приписываю его частично корыстным действиям и злоупотреблениям алчных чиновников в столице и особенно на местах, в губерниях, которые вызывают возмущение у людей, но не пресекаются. Частично же брожение злонамеренно подпитывается из-за рубежа, в том числе и агентами держав, входящих в Священный союз.

— И что вы предлагаете?

— Создать особый негласный комитет, который наблюдал бы над нравственностью путем разветвленной сети агентов и негласно же пресекал злоупотребления на местах. И так же выявлял бы и обезвреживал чужеземных агентов. Надобно только, чтобы он подчинялся напрямую государю, и даже высшие лица не могли бы склонить его справедливость в свою пользу. Его члены должны быть из благородного сословия, имеющие понятие о чести. Ибо обычные полицейские агенты весьма подкупны.

— Идея интересная, но, я бы сказал, лишенная рыцарственных начал, — слегка поморщился император. Впрочем, если признаться, шпионы государя следили за всеми крупными фигурами, включая Аракчеева. Поэтому идея не показалась ему дурной.

— Что делать, государь, — эти противники также не выходят на единоборство с открытым забралом! К тому же осуществление справедливости в отношении сирых и немощных есть цель наиблагороднейшая для государства!

— Ну хорошо, я обдумаю твой прожект, — тон государя сделался ласковее. — А ты пока ступай.

— Слушаюсь! — Пестель поклонился и вышел.

На самом деле, нынешний начштаба гвардии генерал-адъютант Александр Христофорович Бенкендорф, после пребывания во Франции в составе русских оккупационных войск, уже предлагал по французскому образцу учредить корпус высшей политической полиции — жандармов. Но Александр тогда отклонил проект как не своевременный.