Дефиле в Москве - [20]

Китаец У-Га на ліхтенштейнській вилли подошел к профессору Тотельцотека из Мексики и забрал из него какую-то подозрительную грибное блюдо.

— Вам достаточно, профессор, — сказал слуга гостю, нарушая все мыслимые и немыслимые правила этикета, но это был не простой слуга, это был ученый слуга. — Вам не стоит смеяться так оранжевое, профессор, — добавил с нажимом на последнем слове китаец тібетець В-Га.

Профессор из Мексики печально проследил глазами за тарелкой с оранжево-синим грибом и выпил обычной текилы. Хозяин виллы профессор Ли Коваленко, как сатисфакцию, предложил своему заморскому коллеге экзотическую вещь — папіросу «Беломорканал».

…На сером небе с огромной скоростью изменялись геометрические фігури рубиновой и изумрудной краски.

На безграничном поле под веселым небом, которое напоминало калейдоскоп — детскую игрушку, что ее суетливо выдирают из рук друг у друга нетерпеливые дітваки, творилось тоже что-то непонятное. Две потуги — красная и коричневая — дрались между собой так, как бы это уже был Армагеддон. Бились они не на жизнь, а на смерть. Кровь текла реками, стоны раненых заглушали воинственные крики и команды военачальников, но победы не было. На небе буйствовала геометрия пьяного маляра.

…Профессор Максимилиан Гирей выехал в большая Степь со своими учениками. Они все были на лошадях, одетые в кожаные доспехи, имели при себе веревки из конского волоса, луки, полные колчаны стрел, каждый за поясом мав широкого ножа, а професор Гирей еще и ценную кривую персидскую саблю. Выехали в степь для философского диспута с представителями «Киевской школы».

— На север! — крикнул гортанным голосом Махатма Максимилиан Гирей, и орда с дикими криками и гиканьем помчалась вверх вдоль Днепра.

…На небе было неспокойно…

…Профессор Ямамото Хиро бродил философским садом, где на ровной площадке было разложено 14 белых камней. Самурай Ямамото Хиро сказал себе: «Я сегодня сделаю это!». Он ходил по площадке, ища такого места, откуда одновременно мог бы видеть все 14 камней. Не было такого места. Не было ответа. Самурай ходил и ходил, а рука его тянулась к мечей за поясом… На сером небе появлялись и исчезали рубиновые и изумрудные линии. Под небом продолжалась битва без победы…

…Професор Мбобу Шаманович дого бил в тамтам. Сидя под тенистым баобабом, аж пока не пришла вырезанная из черного дерева и слоновой кости Средняя З'оба, несравненная и огненный учительница геометрии. Она подошла к профессору и взяла копье, который рядом был воткнут в землю, рисовала на земле разные фигуры — треугольники, параллелепипеды, ромбы, волнистые и ломаные линии. Потом они ели кокосы, занимались творением себе подобных несколько дней и ночей, пока профессор и Великий Махатма не объявил, что это — бред и попустительство Нижней Иерархии, что дух витает, а потом дальше рисовали геометрические изыски професоровим копьем на пісковитому почве.

…На поле шла битва…

…Профессор Конрад Али-заде курил кальян и пил кофе. Он лежал на мягком ковре и бросал кости. Ему все осточертело в этом недосконалім мире, он хотел только одного — кофе, кальяна с опием, и чтобы кости упали так, как надо. Кости не хотели так падать. Профессор Али плеснул в ладони, матеріялізувався слуга-славянин. «Принеси счеты», — приказал профессор Али…

…Небо и поле змітались…

Профессор Хуан де Кортесюк смотрел на желтую песчаную арену, где блестящий, одетый в гаптовану золотом одежду из вишневого бархата знаменитый тореро Франциско Кос-о-Лун побеждал свинью. По желтому песку текла кровь, и пятно напоминала пятиконечную звезду…

…На небе что-то вырисовывалось…

…Профессор-мольфар, заодно махатма Юра Чорноконський стоял на вершине горы. Держал в руках зеркальце и пускал солнечных зайцев к ручью, где купались молодые гуцулки. Чуда не произошло, но стало как-то хітливо.

Женщины без встиду, голые и горячие, таляпались в потоке, профессор поборював низкое и думал о высоком. Не получилось…

…На небе появилась какая-то геометрическая химерія, на поле лилась кровь…

…Профессор Зигфрид фон Гогенштауфен писал философский трактат «Феноменология геометрии, или Некоторые аспекты прямых углов в ходе реализации Абсолютной идеи с учетом Волнистой монады, с точки зрения Бытия-в-Себе».

Професор Гогенштауфен работал как угорелый, вполне овладел гением творчества, бамкнув часы, профессор отложил гусиное перо и пошел к столовой…

…На небе прямых углов стало больше…

…Профессор К'Ногу метнул бумеранг, который летел над пустыней, образуя в своем полете вращательное крест…

…На небе прямых углов стало еще больше…

…Профессор Авраам Бродскі купил себе на кафинскому базаре белокурую служанку…

На небе произошел сплошной хаос без намека на любую геометрию. На поле прибавилось крови.

…Профессор Тотельцотек стоял у подножия Пирамиды солнца, поставив одну ногу на ступеньку. Сделать ЭТО или не сделать — вот в чем вопрос, думал он. В руках держал толедську шпагу, которую ему подарил его испанский приятель кабальеро Кортес. Острым лезвием профессор что-то чертил на земле…

…Небо…

…Профессор Рабиндранат Джексон сидел за своим чудом компьютерной техники — последней модели «Макинтоша», в пальцах одной руки димілось малонікотинне «Мальборо», второй рукой он нажал клавишу…