Дэдпул. Лапы - [4]

Потом его тело… как бы описать? Ну, оно раскрывается, как цветок, распускающий лепестки, или птица, расправляющая крылья, но скорее как огромный монстр-мутант, который растёт, меняет форму и цвет и за несколько секунд достигает высоты… Ох, не знаю. Рулетки у меня с собой нет, так что пусть будет, скажем, десять метров.

Да, десять метров. Плюс-минус.

И потом уже-совсем-не-щенок подаёт голос. Его голос гремит, как… что-то гремящее. Кажется, есть слово «погремушка», но голос звучит намного, намного громче. Как гром, вот! Как оглушительные раскаты грома.

– Я Гум! Пришелец с планеты Икс!

Бернардо, лишившийся щеки, выпучивает глаза. Я разочарован. Я думал, передо мной бывалый парень, но стоило ему потерять кусок мяса, и вот он уже ведёт себя словно офисная крыса, которая никогда прежде не видела гигантского монстра. Он лёгкая добыча – всё таращится и таращится, ему невдомёк, что пора делать ноги.

А я? Может, моё тело и сломлено, но дух надёжно укрыт в бордовой лужице, которую я сейчас собой представляю. И я кричу:

– Эй, Бернардо! Берни, дружище!

– Что? Что?!

– Я же говорил.

Глава 2

ВСЁ ЭТО ВРЕМЯ мой исцеляющий фактор делал своё дело – затягивал раны, восстанавливал затерявшиеся кусочки внутренних органов, наращивал недостающие головы трёхглавой мышце. Ходить я пока не в силах, но старые добрые грудинно-ключично-сосцевидные мышцы в моей шее пришли в норму (да, я знаю, как они называются, а вам слабо?), и я могу запрокинуть голову и увидеть того, кто называет себя Гумом, – пусть и вверх ногами.

О-го-го, вот это громадина!

Нет, правда. Он высотой в пять этажей, не меньше. Кожа у него пёстрая и толстая, словно каменная. Тело борца-сумоиста увенчано крупной головой – ярко-рыжей, словно тыква, с прелестными зелёными глазками. Милый щеночек, известный как Кип, бесследно исчез. Вместо него…

– Гум живой!

Когда он разевает пасть, чтобы констатировать очевидный факт, я со своей наблюдательной позиции замечаю, что у него нет верхних зубов. Этот монстр был бы мечтой стоматолога – если бы не два нижних коренных зуба, способных проломить целый автобус. Я уже готов оценить этого громилу на восемь баллов из десяти по шкале чудовищности, как вдруг замечаю пару жалких крылышек, которые трепыхаются у него под мышками. Такое чувство, будто он купил в секонд-хенде плащ Дракулы и покрасил его в рыжий, под цвет шкуры.

Стоит ли мне высказаться по поводу этих безвкусных крылышек? Никогда не понимал, как вести себя в таких случаях.

В мозгу моего приятеля-охранника с окровавленной щекой наконец выстраиваются все необходимые нейронные связи. Видишь щенка? Щенка нет. А монстр есть. Сматывайся, пока не поздно! Берни находится вне моего поля зрения, но я слышу лязг – и прихожу к выводу, что он наконец решил сделать свои железные ноги.

Ну а я? Меня вдруг накрывает тенью, словно на меня рушится дом (и да, я отлично знаю, как это бывает). Но никакого дома нет – это просто лапа милашки Гума, который склонился надо мной. Я поворачиваю свою свежесросшуюся шею и вижу, как тот хватает Бернардо огромной четырёхпалой лапищей, словно у Кинг-Конга.

Бернардо тоже отыгрывает свою роль и вопит: «А-а-а-а-а!» – в точности как актриса Фэй Рэй из того же фильма.

– Гум голодный!

Трудно не проникнуться симпатией к монстру, который сообщает о своих планах. Не то чтобы я не догадался о его гастрономических интенциях, глядя на то, как он причмокивает губами и несёт Берни к самому рту. Гуму понравилась эта сладенькая щёчка, он хочет ещё.

Берни – славный парень, возможно даже, вполне аппетитный, и я хочу ему помочь. Двигаться я не в состоянии, но могу предложить ему кое-что более ценное: информацию.

– Бернардо! Эй, Бернардо!

– Что? – кричит он, извиваясь и пытаясь вырваться из хватки.

Я машу отросшими пальцами:

– Приветик.

Всё ещё корчась, он глядит на меня:

– Ты что, псих?

– Бернардо! Бернардо!

– Что?!

– Так и есть.

Четырёхпалая лапа сжимается сильнее. Монстр подносит Бернардо ближе ко рту.

– Гум тебя проглотит!

Я стараюсь говорить громким шёпотом, как в театре, но мне это не слишком хорошо даётся.

– Думаю, это значит, что он хочет тебя съесть.

– Ради всего святого… дай мне умереть спокойно!

Я хочу заметить, что тому, кого хотят разгрызть на куски, вряд ли светит спокойная смерть, – но, чтобы разгрызть Берни, Гуму понадобились бы резцы и клыки. Скорее всего, моего приятеля просто расплющат и перемелют.

– Конечно, как скажешь, но… Бернардо?

– Ну что? Что?

Мои мышцы лица возвращаются на законное место, и я улыбаюсь.

– Это у тебя пушка на предплечье или ты просто рад меня видеть?

Сначала он злится, но потом на него снисходит озарение.

– О! Точно!

Бернардо с щенячьим проворством выпаливает из своей гладкоствольной 37-миллиметровой пушки. И что бы вы думали? Оказывается, мой приятель действительно напялил поддельный костюм Железного человека без вибрани-ума, а законы физики, как назло, подействовали. Снаряд отлетает в одну сторону, а железная рука – в другую. Часть отдачи поглотил костюм. Настоящая рука, правда, осталась на месте, но Бернардо ещё не скоро сможет давать автографы.

– Агрх!

Я люблю этот звук. Отличный же звук, правда?