Дед Фишка - [2]

Верховых было трое. Они поднялись из-за холмика и на самом гребне его остановились.

До них было не меньше версты, но по очертаниям фигур дед Фишка определил, что это были солдаты. Боясь, чтоб солдаты не заметили их, дед Фишка поспешно свернул с дороги в мелкий березняк. Пригибаясь, ребятишки ринулись за ним.

В лесу остановились.

- Ну, сынки…- начал дед Фишка. Но Агапка опередил его.

- Ты, дедушка, здесь оставайся, а мы с Никиткой вон туда, будто по грибы пойдём,-захлебываясь от волнения, скороговоркой проговорил он.

Дед Фишка потрепал мальчугана рукой по плечу.

- Хорошо, сынок, хорошо. От земли ты не велик, а думаешь мудрей большого! - с восхищением проговорил старик и, наскоро курнув трубку, продолжал:- А наткнётесь на солдат, сынки,- не робейте. У вас с ними разговор короткий: грибы, мол, собираем-и только. Про меня, конечно, ни слова. Найдут меня здесь-не уйти мне отсюда живым.

Тут же, в березнике, дед Фишка помог ребятишкам отыскать по десятку уже застарелых груздей и, повторив ещё раз свои наказы, проводил их до опушки леса.

Глядя ребятишкам вслед, дед Фишка думал:

«Пошли вам бог удачи, сынки! Эко какая жизнь наступила: с малых лет- и в полымя!»

Потянулись минуты ожидания. Коротая их, старик сидел, ходил, курил, несколько раз принимался собирать в свою корзину грибы, но время текло мучительно медленно. Наконец на гребне того холмика, где стояли солдаты, дед Фишка увидел Агапку и Никитку. Вскочив на старый берёзовый пень, он замер от любопытства.

Спешившись, один из солдат стоял рядом с Агапкой и Никиткой и о чём-то спокойно разговаривал.

Ребятишки руками указывали ему на что-то в противоположном от деда Фишки направлении. Потом солдат вскочил в седло и поскакал, нырнув за холмик.

Оглядываясь, Агапка с Никиткой пустились рысью обратно. Дед Фишка подумал с тревогой:

«Ах, глупышки, бегут-то как! Ну-ка солдаты догадаются да вернут?»

Когда ребятишки подбежали к деду Фишке, они с минуту не могли вымолвить ни слова. Груди их высоко вздымались, а на раскрасневшихся лицах выступил пот.

- Всё, дедушка, до капельки знаем! - пересиливая одышку, проговорил, наконец, Агапка.

Наперебой ребятишки стали рассказывать всё, что увидели и узнали. Дед Фишка слушал их, стиснув в зубах трубку.

Ничего не скажешь, действовали белые решительно. Запрятанный волченорцами на полях скот они с помощью Демьяна Штычкова отыскали без особых усилий. Теперь скот этот с разных концов полей сгонялся в одно стадо, за холмик, под надзор четырёх верховых.

Дед Фишка сердито сплюнул. Так вот зачем тут верховые!

Понегодовав про себя, старик, сердито косясь в сторону холмика, спросил:

- Много они там сынки, нахапали-то?

- Да есть, дедушка. Коров одних, кажись, штук двадцать, да семь коней, привязанных к берёзкам, стоят,-проговорил Агапка.

- И Каурка наш там же стоит. Увидел меня-заржал, будто заплакал,- чуть не плача, сказал Никитка.

- А как же, сынок! Он, Каурка-то, хоть и животина, а чует, нычить, что к плохим людям попал,-вставил дед Фишка, закладывая в трубку щепотку табаку.-Ну, а солдаты-то не допытывали вас, зачем вы тут ходите?-спросил он.

- Один всё выспрашивал, далеко ли отсюда прямиком до городского тракта…

Дед Фишка вскочил с пенька, на котором сидел.

- Так, говоришь, сынок, про тракт спрашивал?

- Допытывал, как да что. А потом говорит: «Ну, теперь проваливайте»,- закончил Агапка и рассмеялся звонким, довольным смешком.

Но деду Фишке было не до смеха. Расспросы солдат о прямой дороге на городской тракт раскрывали кое-какие планы штабс-капитана Ерунды. По-видимому, опасаясь народного гнева, он решил перегнать скот полями, минуя село.

Попыхивая трубкой, дед Фишка на несколько шагов отделился от ребятишек и, закинув руки за спину, остановился в раздумье.

- Пожалуй, к дому надо поворачивать,- проговорил он после минутного молчания.-А то, как бы дождик нас не прихватил.

Ребятишки не стали перечить. Им тоже хотелось попасть скорее в село и похвастаться перед товарищами. Но вместе они не прошли и одной версты.

В лиственничном логу дед Фишка сказал:- Ну, теперь, сынки, сами дорогу найдёте. А я заверну тут недалеко за берёстой, на одёжки к туескам ещё летом надрал.- И он скрылся в лесу.

2

Обогнув кедровник, которым опять владели Юткины и Штычков, дед Фишка вошёл в буераки.

Место это было лесистое, изрезанное глубокими песчаными рвами. Но и тут дед Фишка знал всё, как у себя на дворе.

Взойдя на один пригорок, он остановился, прислушался и защёлкал по-дроздиному. В ту же минуту из-под корней большого кедра показалась голова Матвея. Дед Фишка улыбнулся племяннику, сказал:

- С вестями, Матюша!

Матвей выбрался наверх, и они уселись под развесистыми сучьями кедра.

Из глубоких ям и крутых обрывов к ним на пригорок поползли мужики.

Это были погорельцы, «крестники штабс-капитана Ерунды», как в шутку назвал их Матвей.

Мужики окружили деда Фишку, слушали его с нахмуренными, злыми лицами.

Ещё утром они мало верили Матвею, когда он говорил, что жизнь всё равно заставит их взяться за ружья. К его предложению начать налёты на белых мужики отнеслись сдержанно и, если не удавалось отмолчаться, твердили: «Погоди, Захарыч, может, Ерунда сам отсюда уберётся».