Dea ex machina - [3]

— Ну-ну, голубушка, нельзя тебе так убиваться. — Сусанна встала и снова подала Офелии кружку с отваром. — Вот выпей и попробуй уснуть. История твоя, и правда, полна зловещих тайн, — задумчиво добавила она, глядя, как Офелия пьёт. — Но я попробую в них разобраться.

* * *

Гертруда разглядывала стоящую перед ней женщину во вдовьем чепце со смешанными чувствами. Платье и внешность простолюдинки плохо сочетались с непринужденными (хотя и почтительными) манерами и невозмутимостью, с которой дочь Офелиевой кормилицы держалась в присутствии королевы. Глаза, теперь опущенные долу, поначалу окинули её величество спокойным внимательным взглядом, который Гертруда сочла бы достойной наказания дерзостью, когда бы не шальная надежда, что эта особа поможет её несчастному сыну. Ведь вылечила же она Офелию, говорившую бредовые речи и распевавшую неуместные песенки!

— Итак, тебя зовут Сусанна. Мне донесли, что это твоими стараниями вернулась к жизни милая Офелия, которую мы уже оплакивали. Скажи, ты владеешь искусством врачевать недуги скорбных духом?

— Нет, государыня, мне ведомы лишь свойства целебных трав, исцеляющих некоторые недуги тела. Хотя мне доводилось иметь дело с душевными расстройствами. И в нескольких случаях я сумела оказать несчастным помощь.

— И как тебе это удалось?

— Наблюдения навели меня на мысль, что сама по себе скорбь не сводит людей с ума, ваше величество. За безумием часто стоит какая-то страшная тайна, загадка, с которой не смог совладать рассудок несчастного. Если раскрыть эту тайну, рассудок может вернуться к страдальцу.

Дурное предчувствие сжало сердце Гертруды, но она заставила себя говорить ровно:

— И какую же тайну ты раскрыла для Офелии?

— Пока ещё не раскрыла, государыня, только пообещала. Мне повезло: я помогала матери нянчить малышку. В памяти Офелии я связана с радостями безоблачного детства, поэтому она верит мне. Но для того, чтобы выполнить данное ей обещание, мне нужна ваша помощь.

— Моя?!

— Простите мне мою дерзость, ваше величество, но разве вы позвали меня не в надежде, что я помогу вашему горю? Хотя вы пытаетесь держать в секрете болезнь сына, в замке нет ни единого слуги, который не знал бы, что принц не в себе. О прочих слухах, упорно гуляющих по Эльсинору, позвольте мне умолчать, дабы не оскорблять ваш слух. Уверена, они, по большей части, лживы, но само их обилие внушает подозрение, что Эльсинор кишит страшными тайнами, и любая из них могла стать причиной душевного недуга принца. Если это так, то исцелить его можно, только распутав этот клубок. Откройтесь мне, государыня! Клянусь жизнью, я не дам пищи сплетникам.

Королева в Гертруде требовала, чтобы она позвала стражу и велела бросить наглую вдовицу в подземелье, но Гертруда-мать, отчаянно цепляющаяся за надежду, одолела королеву.

— Спрашивай, — угрюмо разрешила она Сусанне.

— С чего всё началось? Когда принц впервые обнаружил признаки нездоровья?

— Не знаю точно. Порой я думаю, что сразу по возвращении из Виттенберга. Сын очень тяжело переживал смерть короля. Молчал, смотрел в одну точку, не отвечал на вопросы…

— Он так любил отца?

— Любил… должно быть. Меж ними не всегда царило согласие. Мой супруг был воином и государем, а сын стремился к наукам и искусствам. Отец не хотел отпускать его в университет. Они расстались довольно холодно. Должно быть, Гамлет чувствовал свою вину перед отцом…

— Да, так бывает. Люди тяжелее скорбят по тем, перед кем виноваты.

— Позже его мрачность сменилась едва сдерживаемым гневом: он узнал о моём согласии стать супругой Клавдия. Должно быть, свадьба и впрямь последовала за похоронами с неприличной поспешностью, но принц Фортинбрас собирал войско, чтобы идти на Данию, и страна срочно нуждалась в короле.

— Вы объяснили сыну причину, по которой выходите замуж?

— Нет… Я боялась усугубить его горе, ведь такое признание означало бы, что я не верю в его способность стать сильным государем.

— А вы верите?

— Не знаю. Он молод, подвержен сильным чувствам, а главное, его отец… Возможно, здесь начало тому клубку тайн, о котором ты говорила. Когда Гамлет уехал в Виттенберг, его отец взял с меня и со своего брата слово, что в случае его скорой кончины мы принесём друг другу брачные обеты, Клавдий взойдёт на престол и не оставит его до тех пор, пока не настанут более спокойные времена. Норвежец только и ждёт случая, чтобы вернуть свои земли, Британец покорён силой, Саксония — союзник ненадёжный. Державе Датской ныне нужен зрелый муж и воин, а не юный философ и поклонник муз. Так сказал король. Мы покорились его воле, но, чтобы не ранить чувства сына, я упросила Клавдия молчать. Кто же знал, что чувства Гамлета так оскорбит наш скорый брак? Прежде он не питал к дяде враждебности… Ты думаешь, если бы я открыла сыну правду, болезнь не сокрушила бы его рассудок?

— Ваше величество, я уверена, что рассудок вашего сына сокрушила чья-то злая воля. Кто-то намеренно использовал вашу скрытность, чтобы сплести интригу, сыграть на чувствах принца и довести его до безумия.

— Но… это невозможно! Зачем? У моего сына нет врагов.

— Я пока не знаю, зачем. Но враг есть, поверьте мне. И я его разоблачу. Только скажите мне: когда ваши подозрения о нездоровье сына подтвердились?