Де Рибас - [6]
– Лично мне это не нравится.
– Я понимаю. Но агентам нужно платить.
– Все это предприятие обошлось в миллион золотом! – Выкрикнул негоциант. – А в результате – одни убытки.
«Э, да тут какой-то заговор», – подумал Джузеппе и обнаружил рядом с собой путешественника Витторио Сулина. Тот прижал палец к губам и поманил Рибаса за собой. Они тихо поднялись по лестнице и вошли в комнату, которую только что оставил подпоручик.
– Насколько я понял, тут идет большая игра по-гречески, – сказал Рибас. – Мне остается сожалеть, что я принял случайное приглашение.
– По-гречески? – путешественник улыбнулся. – Конечно, негоциант Алехо готов на многое, чтобы заполучить древние скульптуры или «Мадонну» Леонардо. Вас это смущает?
– Я слыхал о миллионе золотом. На такие деньги можно купить королевство.
– Алехо, как всегда, преувеличивает. Не обращайте внимание на страсти коллекционера. Я хочу объясниться с вами начистоту. Только что я говорил о вас с главнокомандующим всеми военными силами русских на Средиземном море. Он остановился тут рядом. Я иногда выполняю обязанности его секретаря. Мое псковское имение дает небольшой доход, а чтобы путешествовать, нужны средства. Главнокомандующий весьма заинтересовался вами. Интерес практический. Он прикупает суда к своей потрепанной эскадре. Ему нужен лес, парусина, порох, провизия. Очевидно, вы просто в неведении, что у берегов Греции началась серьезная война. На палубах главнокомандующего уже сейчас до полутысячи пушек. Его адмирал Свиридов высадился в турецком порту Витуло, строит галерный флот и имеет под своими знаменами десятитысячную армию, если считать волонтеров. А из Петербурга вышла вторая эскадра. Да, на территории Древней Греции идет большая игра, но не по-гречески, а по всем правилам чести. Может быть, вашему неаполитанскому цезарю Фердинанду безразлично, что в древней Спарте сейчас янычары. Но, как вам известно, наша императрица ведет войну с турками и нам на руку, если потомки спартанцев помогают нам. – Путешественник перевел дух и продолжал: -
Главнокомандующий с удовольствием берет в свою экспедицию людей военных, а особенно офицеров.
– Среди них есть неаполитанцы?
– Нет.
– Вы делаете мне предложение?
– Нет. Но здравый смысл подскажет вам: оказаться ли в драке за северо-американские колонии Англии или участвовать в благородном деле освобождения Греции из-под турок.
– По-моему, вы заинтересовались мной только по той причине, что мой отец – директор Министерства государственного управления в Неаполе.
– Да, это немаловажно, – откровенно ответил Витторио Сулин. – Главнокомандующий надеется хотя бы на неофициальную помощь Неаполя. Впрочем, ваши торговцы уже «помогли» нам. Мы, закупили у них порох, а они вместо пороха продали нам пыль.
Пришел черед улыбнуться Рибасу:
– Представляю, как в Неаполе смеялись над этим.
– Главнокомандующему было не до смеха.
– Простите. Но обмануть простака в Неаполе не считается зазорным.
Витторио Сулин без труда читал на лице подпоручика работу мысли. Молодой человек нравился ему. Он был непосредственен, красив, кафтан цвета неспелых оливок подчеркивал стройность фигуры, кружевное жабо контрастировало с черной смолью волос, а приятное, с правильными чертами лицо не портил чересчур острый взгляд: темные зрачки не вызывали желания отвернуться от них, наоборот, они располагали собеседника своими вниманием и живостью.
Джузеппе, поначалу настроенный скептически, задумался всерьез, а молодое воображение уже переиначивало прежние проекции походов Александра в Индию на вольный дух Спарты и Афин – эллинское возрождение, благородные кагорты и триумфальные арки мерещились ему в наступивших сумерках.
– Главнокомандующий завтра уезжает из Пизы на свой линейный корабль «Три Иерарха». Его штаб-квартира будет в Ливорно, – сказал путешественник.
Постучавшись, вошел слуга, что-то сказал по-русски и принялся растапливать камин.
– Этот сервиторе приглашает нас вниз, – сказал Витторио Сулин. Рибас надел парик.
– Шпагу оставьте, – посоветовал Витторио.
В комнате за красными портьерами они застали небольшое общество, расположившееся в креслах, на диванах среди мраморных скульптур, ваз и громадных картин на стенах. Путешественник и Рибас вошли никем не замеченные, и Витторио сопровождал подпоручика от одних гостей к другим, знакомил, поддерживал беседу. Антонио Джика и негоциант отсутствовали.
Рибас познакомился с низкорослым крепким человечком в голубом кафтане. Он сбивчиво объяснял, как польщен, как весьма польщен знакомством, отрекомендовался именем, которое выговорить было невозможно – Прокопий Акинфович, а потом почему-то заговорил об итальянских ссудных кассах, существование которых его приводило в полнейший восторг. Жена его куталась в короткую меховую накидку и пожаловалась, что в Италии зимой холодно. Рядом с ней был восемнадцатилетний красавец граф Андрей Разумовский. От него Рибас узнал, что граф недавно оставил службу в английском флоте, где ничему не научился. Крупный мужчина, капитан англичанин Карл Грейг на это заметил, что нужно приложить немало усилий, чтобы ничему не научиться в Англии. Граф Андрей весело согласился и добавил, что его усилия в этом направлении были просто грандиозны. Витторио пояснил Рибасу, что Грейг давно на русской службе и зовут его теперь Карл Самойлович. Мрачный мужчина, отрекомендовавшийся Петром Кирьяковым, был в диковинном сером кафтане и неуклюже сострил, что если Витторио Сулина здесь называют Витторио, то его самого надо именовать Петруччо, и когда Рибас поинтересовался, что же из этого следует, Кирьяков ответил: «А то следует, что ничего не следует».
Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
Пятьсот лет назад тверской купец Афанасий Никитин — первым русским путешественником — попал за три моря, в далекую Индию. Около четырех лет пробыл он там и о том, что видел и узнал, оставил записки. По ним и написана эта повесть.