Дайте шанс! Том 3 - [25]

— Где остановить? — спросил у Василия водитель, судя по всему, нанятый из местных, потому как в Перми я его не видел.

— Зачем останавливаться? Ныряй в арку. У нас приказ доставить Андрея Викторовича прямо к парадке!

— Может быть, так высадите? — спросил я, видя, что придется въезжать на территорию университета, и могут из-за этого возникнуть сложности.

— Андрей Викторович, ну я прямо не знаю. Зря, что ли, ехали? Сейчас высадим как положено. С шиком. Пусть все видят, кто приехал. Вагаевы приехали! — воскликнул Василий так, словно говорил не обо мне, а о князе Императорской крови.

Въезд в арку был свободен. А вот перед высокими ступеньками входа затор. К ним вряд ли подъезжал абы кто. Судя по вальяжности покидавших автомобили людей, приехали не иначе как князья, решившие лично сопроводить своих чад в первый день учебы в университете.

Впереди нас стоял автомобиль. Молоденькая пассажирка в длинном сиреневом платье не стала ждать, когда ее довезут до входа. Выпорхнула и, стуча каблуками, пешком направилась преодолевать лишние пару десятков метров.

Я был не против повторить ее «подвиг». Чего-то меня вся эта отцовская затея начала напрягать. Да и не видел я особого смысла в том, чтобы сегодня приезжать с такой помпой, если уже с завтрашнего дня буду ходить пешком. Вот только противиться было поздно. Уже согласился, уже сел, уже почти доехал. Василий все равно ведь доложит. Отец обидится. Он ведь старался как лучше.

Подождав минуту и не сдержавшись, здоровяк выпрыгнул из машины. Пошел лично разбираться, в чем причина затора. Он подошел к одному водителю, подошел ко второму, третьему. Немного поцапался, конечно. Причем и с водителями, и с охраной, и даже с каким-то высокородным. Тем мне наглядно показал, почему кланы добытчиков скверны считают дикими. Василию, по-моему, вообще было до лампочки, кому что высказывать и с кем ругаться. Он лишь в разговоре с высокородным убрал прыть, а с остальными за малым не переходил на отборный мат. А все это при людях, при скоплении первокурсников, с которыми мне предстояло учиться. У меня просто не было слов.

Зато активность Василия дала плоды. Казавшаяся намертво вставшей пробка зашевелилась. Спустя пару минут он широким жестом распахнул мою дверцу. Еще и склонился, выражая якобы почтение.

Не прояви Василий столько прыти, я бы спокойно вышел и вряд ли обратил бы на себя много внимания. Все подумали бы, приехал очередной высокородный. Теперь же всю стоявшую у входа и в отдалении толпу подмывало увидеть, кого это такого привезли, что у него настолько наглый охранник.

Приготовившись к сверлению не меньше, чем двумя сотнями глаз, я стал выбираться из машины.

Как там говорила Юленька? Добавить глазам наглости и легкого пренебрежения к жизни? А куда деваться, раз уж так обернулось. Встрял, так соответствуй.

Очутившись снаружи, я выгнул спину, приподнял подбородок и, прежде чем подниматься по ступенькам, неспешно принялся застегивать на пиджаке расстегнутые пуговицы.

— Виктор Федорович велел и после университета за вами заехать. Вместе хотел поужинать. Так что буду ждать звонка. За полчаса будет достаточно.

Я слегка кивнул в ответ и, ни на кого не обращая внимания, ленивой походкой начал подниматься по ступенькам.

А народ-то даже расступаться начал. С разных сторон доносится: «А это кто?» Ощущения — писец. Непередаваемые. Не верится, что это происходит со мной, вчерашним сиротой, калекой из богом забытого интерната. Странно, что именно сейчас об этом вспомнилось. Вроде было совсем недавно и в то же время давно. Как говорят в таких случаях, в прошлой жизни. В моем случае прямо в точку.

Неожиданно дошло. Жаль, что только сейчас дошло. Отец не заботу проявил, он просто-напросто устроил для меня ловушку. Приезд к парадному входу с водителем и охраной — это крючок, на который он намеревается меня подцепить. Чтобы я прочувствовал, чего себя лишаю без поддержки клана, и быстрее пошел на попятную. На душе становится немного паршиво. Нет, что у отца есть к сыну особые чувства, в этом я не сомневаюсь. Иначе он бы не стал за него бороться, плюнул бы и постарался вычеркнуть из жизни. С другой стороны, не подвохом же проявлять заботу, не крючками. По меньшей мере, это нечестно.

— Привет! Где бы еще встретились!

Меня хватают под руку.

Волгина… Катерина Волгина… Невеста.

Я почти не удивился. Это потому, что удивлялся вчера вечером, когда смотрел на портале университета, в какую группу меня зачислили, и увидел ее в списках. Я уже почти забыл о ней, а тут раз — и такой сюрприз нарисовался.

— Неужели сама судьба так распорядилась? — язвлю больше над ситуацией.

— Не знаю, не знаю. Все может быть, — с хитрецой улыбнулась Катерина. — Но я рада. Хоть кто-то будет знакомый.

Мы вступаем в холл, немного проходим и останавливаемся. Тот факт, что мы оказались в одном университете, да еще в одной группе, не вызывает удивления. Над этим постарался отец. Или отцы. Это не суть. А вот кардинальные перемены в поведении Волгиной меня действительно поражают.

— В прошлый раз ты говорила, что меня ненавидишь. Что случилось? Я тебя не узнаю.

— Знаешь, я так подумала… Я решила дать тебе шанс.