— Мне нужна работа.
На какое-то мгновение Минти показалось, что Лука сейчас рассмеется над ней.
В конце концов, он сказал:
— У тебя есть резюме?
— Нет.
— Ты просишь меня о работе, а у тебя нет резюме? — медленно повторил он.
Минти боролась с соблазном напомнить, что с шестой долей в бизнесе просьба о работе была скорее формальностью, но одного взгляда на его каменное лицо было достаточно, чтобы понять, что продолжать в таком же духе не стоит.
— Мне оно никогда не требовалось. Я никогда официально не устраивалась на работу, — сказала она. — Но у меня очень богатый опыт. Я проплыла полмира в качестве члена команды на корабле, управляла таверной в Греции, учила английский в Бангкоке и некоторое время была дояркой в Техасе. — Она улыбнулась ему. — Я знаю, что ничего из этого не имеет отношения, но…
— Не имеет отношения к чему? Продажам, финансам, ресепшен, дояркам?
— Но про меня говорят, что я хорошо адаптируюсь к новым условиям, разносторонне развита и не боюсь тяжелой работы. Я знаю, ты хочешь вывести «Ди Торе дольче» на новые рынки, в англоговорящие страны. Я наполовину американка, наполовину англичанка — я смогу помочь понять различия этих рынков. Да, не забывай, что я создала маленькую сеть по торговле капкейками в Западном Лондоне. Я знаю все об управлении запасами, продажах и маркетинге. О, и еще о бюджетировании.
Она устроилась поудобнее, скрестив ноги и засунув руки под колени. Возбуждение бурлило в крови.
Некоторое время он молчал с задумчивым выражением лица. Она старалась не смотреть на него с надеждой, а выглядеть спокойно и беззаботно.
Если это вообще имело значение.
А затем он снова откинулся назад.
— Если у тебя есть опыт в Англии, зачем тебе работа здесь?
Услышав это, она успокоилась.
— Нам с Англией нужно отдохнуть друг от друга.
— Давай, Минти, скажи что-нибудь более весомое.
Старше всего на четыре года. Но он всегда вел себя с ней, как взрослый с надоедливым ребенком.
— Три магазина, торгующие капкейками в Западном Лондоне, — это забавно, но «Ди Торе дольче» — совсем другое дело. Вы уже достигли международного уровня. Если совет будет развивать это направление, то вы выйдете на мировую арену.
Лука поднял бровь.
— Ты уверена, что не хочешь заняться расширением своей сети капкейков?
— Уверена. Кроме того, магазины финансировались через мой доверительный фонд. Я стараюсь меньше на него полагаться.
Это был один способ начать. Озадаченный, он нахмурил брови.
— Да? — Он выразительно посмотрел на ее дорогую сумку, потом перевел взгляд на не менее дорогие туфли. — Как необычно для тебя. Воодушевляюще. Если только… — В янтарных глазах вспыхнуло недоверие. — Если только ты вообще не можешь на него полагаться. Так как сильно был расстроен твой отец?
Минти мысленно перебрала в уме имеющееся оружие, но ничего не подошло. Вряд ли его растрогают слезы, заигрывание тоже не годится. Ей нечем отвечать. Она решила, что лучше всего быть честной.
Она посмотрела на свою правую руку и повертела вокруг среднего пальца кольцо с лунным камнем. Левая рука выглядела голой; обручальное кольцо уже было снято. Ей нравилось последнее — не слишком большое, не кричащее и не из семейных реликвий.
Она глубоко вздохнула. Хорошо, честность. Насколько это может быть тяжело? Она вскинула голову и прямо посмотрела на Луку.
— Папа был в ярости. Дело не в том, что ему как-то особенно нравился Джо, а в том, что он хотел, чтобы я остепенилась. И он ненавидит публичность. Он решил, что мне нужна сильная любовь, поэтому закрытие моего фонда было самым безобидным решением с его стороны. Из-за того что я использовала фонд для открытия первого магазина, он запретил мне к ним приближаться.
— То есть к нам ты приехала в отчаянии? — сухо сказал Лука.
— О нет, — заверила Минти, стараясь говорить легким и беззаботным тоном. — Отчаяние означало бы согласие на одно из реалити-шоу, участие в котором мне предлагают, или попытку написать книгу. К тому же полным-полно галерей искусств, которые с готовностью сцапали бы меня. Но, веришь ты или нет, мне нужно больше. Я всегда читала отчеты собрания. Я думаю, что расширение — отличная идея, и я хотела бы стать частью этого.
— Я рад, что ты одобряешь наши планы. — Почему он говорит так язвительно? — Давай начистоту: помимо получения ежегодного чека ты годами не интересовалась «Ди Торе дольче» или Ошиа. А сейчас ты хочешь… чего? Переехать сюда? Или ты отводишь себе роль посла?
Минти прикусила губу. Вот чего она больше всего боялась — ее планы отбросят, даже не оценив, а идеи не станут и слушать.
Возможно, ей следует вернуться в Лондон. Перестать сражаться со своим правом от рождения, со своей судьбой. Поступить на работу в галерею в Западном Лондоне и поселиться вместе с одним из своих эксцентричных друзей. Вернуться в свет — отправиться в Хенли, Аскот, на охотничьи вечеринки и балы. Проверить, сможет ли она найти мужа, которому нужна не просто правильная спутница, способная устраивать хорошие вечера. Однажды ей это удалось, несмотря ни на что.
— Нет, мне нужно больше. Я все обдумала: я запланировала для себя роль, которая отлично впишется в цели совета.