Давид Ливингстон (Жизнь исследователя Африки) - [49]

Ливингстон зачастую останавливается у знакомых, вручает им обещанные в свое время подарки и вместе со своими спутниками пользуется их щедрым угощением. Он навестил и старого вождя Шинте, который принял его очень дружелюбно и щедро снабдил продуктами. Кроме того, Шинте посылает человека к своей сестре Нямоане, чтобы та предоставила участникам экспедиции лодки для проезда вниз по течению рек Либа и Лиамбай.

27 июля Ливингстон со своими спутниками прибывает в Либонту - первое поселение в царстве макололо. "Нас встретили с такой радостью, какая не проявлялась еще нигде. Женщины вышли нам навстречу в своеобразном танце, издавая громкие возгласы восторга. Некоторые тащили циновки и шесты, которые должны были изображать щиты и копья. Другие восторженно целовали своих знакомых. На нас смотрели так, будто мы прибыли с того света, а искуснейшие прорицатели давно уже объявили нас погибшими. После того как были излиты чувства дружбы, я поднялся, поблагодарил всех и объяснил им, почему мы так долго отсутствовали, затем предложил их землякам самим рассказать о нашем путешествии. Первым из макололо выступал Пицане. Он говорил более часа и картину всех наших приключений в пути нарисовал в очень приукрашенном виде... Свой рассказ он закончил словами, что я своим путешествием, дескать, сделал больше, чем макололо могли ожидать: открыл им путь к другим белым людям, а также наладил дружеские отношения со всеми вождями племен, встречавшихся в пути...

Мои спутники принарядились в европейское платье. Правда, часть приобретенных ими в Луанде вещей была использована для обмена на продукты во время пути, но у них еще остались красные шапки и кое-какие другие предметы европейской одежды. Теперь они выделялись среди земляков и попытались даже важно промаршировать перед ними, как солдаты, которых им приходилось видеть в Луанде. Мои спутники сами именовали себя "храбрецами". Во время богослужения они не расставались с ружьями, висевшими у них за плечами, и были предметом восхищения женщин и детей. Макололо привели нам двух хорошо упитанных быков для убоя; женщины принесли молоко, муку и масло. Все это было преподнесено нам в качестве подарков; и я очень сожалел, что не мог предложить им ничего взамен. Мои люди объяснили им, что у нас все на исходе, и жители вежливо отвечали: "Это неважно. Ведь вы открыли нам путь к морю и наладили дружбу с другими племенами". Толпами прибывали люди издалека, чтобы повидать нас, и редко с пустыми руками. Полученные подарки я распределял среди своих людей.

То же повторялось на всем нашем пути по долине бароце. Каждая деревня давала нам быка, а нередко и двух. Люди здесь исключительно любезны. Я чувствовал да и сейчас чувствую себя обязанным им... Покидая Луанду, мы взяли с собой немало вещей и надеялись, что этого хватит, чтобы расплатиться с чибокве при проходе через их земли, и, кроме того, думали преподнести подарки дружественным балунда, и еще больше великодушным макололо. Но из-за частых болезней ушло так много времени на стоянки в пути, что пришлось использовать все запасы, как мои личные, так и приобретенные моими людьми в Луанде на свой заработок; в результате к макололо мы вернулись такими же бедными, как и при отъезде отсюда".

В последний день июля Ливингстон и его спутники прощаются со своими друзьями в Либонте и продолжают путь.

"22 августа. Зима подходит к концу. Деревья вдоль реки начали пускать почки... Оранжевые молодые листья так ярки, что я принял их за распустившиеся цветы. Листва переливается всевозможными оттенками: желтым, пурпурным, медно-красным, коричневато-красным и даже черным, как чернила".

Удивительно богат мир птиц, наполняющий жизнью эти берега. "Песчаные отмели днем выглядят совершенно белыми от пеликанов - однажды я насчитал их три сотни; другие отмели кажутся сплошь коричневыми от уток - одним выстрелом мне удалось убить четырнадцать штук... Чайки и другие птицы стаями парят над водной гладью".

Наконец экспедиция прибывает в Линьянти. Здесь в целости стоит фургон Ливингстона, как и другое имущество, оставленное им еще в ноябре 1853 года.

В присутствии множества людей на большом народном собрании он передает Секелету подарки, присланные губернатором и купцами Луанды, а его спутники держат отчет о своем путешествии. Слушатели воспринимают рассказы недоверчиво. Как и до этого, путешественники повторяют, что они достигли края земли и повернули в обратный путь только тогда, когда впереди уже не было земли. "Наконец один старик хитро поинтересовался: "Значит, вы, пожалуй, доехали до Ма-Роберт (матери Роберта, т. е. жены Ливингстона)?" Тут им пришлось выходить из положения, указывая, что она живет еще дальше края земли. Подарки были приняты с радостью. А в воскресенье, когда Секелету явился на богослужение в форме полковника, никто уже не слушал проповедь: все внимание было приковано к нему. Обо мне было сказано так много лестного, что лучше бы и не слушать. И сразу же среди макололо оказалось много желающих сопровождать меня к восточному побережью. Они заявляли, что им тоже хотелось бы по возвращении иметь возможность рассказать о чем-либо удивительном, как это сделали мои спутники. Секелету тут же заключил соглашение с одним арабом, неким Беном Хабибом, по которому тот обязался сопровождать в Луанду новую группу макололо с грузом слоновой кости. Секелету хотелось, чтобы его люди обучились торговле, причем им пока что вменялось в обязанность лишь прислушиваться и присматриваться, но не принимать участия в продаже товаров. Прежние мои спутники останутся дома, будут отдыхать до возвращения тех, а затем в свою очередь отправятся в Луанду".