Давай вместе - [25]

Сзади стоит Эми и улыбается так, что невозможно не улыбнуться ей в ответ. Она завораживает, как завораживает ребенка яркая погремушка. В прошлый раз, когда она оплакивала свою невостребованную сексуальность и рыдала о безответной симпатии к Мэтту, бедняжка так расхлюпалась, что ее губы стали похожи на спаривающихся слизней, если не сказать хуже. Теперь же, я должен признать (и мне приятно это отметить), на ее губах отчетливо написано «П-О-Ц-Е-Л-У-Й». Что касается одежды, на ней черная стильная юбочка и серый облегающий свитерок «обними меня». Выглядит отлично. Нет, серьезно. Потрясающе! И смотрит уверенно. Она выдерживает мой пристальный взгляд, и я ощущаю новый прилив волнения. Я улыбаюсь в ответ, и слова сами льются рекой.

— Привет, Эми. Выглядишь чудесно.

— Спасибо. Приятно снова тебя видеть.

— Что будешь пить?

— Водку с тоником.

— С лимоном? — спрашивает Джанет, наливая коктейль.

— С лаймом, пожалуйста.

Джанет нарезает лайм и надевает дольку на краешек бокала. Я достаю бумажник, но Джанет, дай ей бог здоровья, машет на меня рукой и передает бокал Эми.

— Не беспокойся, Джек, — говорит она мне. — Я запишу это на твой счет.

— Спасибо, — отвечаю я искренне.

На заметку: Джек, отдай Джанет картину, которую давно обещал ей подарить. Кроме того, что вы друзья, ты просто обязан отплатить ей за доброту.

Несколько секунд мы с Эми смотрим друг на друга, потом она отпивает из своего бокала и оглядывает бар. Странно как-то: в прошлый раз мы всю ночь напролет пили и болтали, раскрыли друг другу самые страшные тайны, и все равно сейчас между нами какая-то напряженная тишина. «Просто скажи что-нибудь, заполни тишину, Джек», — приказываю я себе.

— Я свой пиджак кинул вон туда, — говорю я, указывая на стол в углу.

Мы идем к столу, садимся, закуриваем, затягиваемся, выдыхаем. Время от времени поднимаем бокалы, отпиваем по большому глотку.

Наконец она говорит:

— Наверное, я должна для начала извиниться.

— За что?

— За то, что вела себя как полная дура в прошлую пятницу.

Думаю, мне следовало здесь не согласиться, сказать: «Нет-нет, что ты, совсем не как дура».

Похоже, ей и вправду очень неловко, и настоящий джентльмен именно так бы и поступил. Но это было бы глупо. Она бы решила, что меня зацепили ее душевные излияния и что я вообще такие моменты очень даже люблю. Но меня они не зацепили, и я их не люблю. По крайней мере, не в такой ситуации и не с человеком, которого я едва знаю. И уж не в том случае, когда девушка убивается по Мэтту.

— В субботу утром, — поправляю я.

— Что?

— В субботу утром. Ты вела себя как полная дура в субботу утром. Часов в шесть. А в пятницу вечером все было классно. Да и в субботу утром тоже, часов до шести.

— Пока меня не понесло?

— Пока тебя не понесло.

— Но все равно извини.

— Ничего страшного. Всех несет время от времени. В демократическом государстве это не возбраняется.

— И все-таки я тебя тогда напугала, да?

— Нет, — вру я, — нисколько.

— Ну да, — улыбается она (в первый раз, как мы сели за стол). — Значит, мне не стоит придавать большого значения тому, что ты сбежал тогда из квартиры как ошпаренный? — Она вопросительно поднимает брови. — Или ты так рассвет встречаешь? Обычная утренняя процедура?

Я смеюсь и тут же вспоминаю прошлую пятницу. Помню, что в день рождения Мэтта я общался с ней больше, чем с ним, — до сих пор не могу поверить, что способен на такую «измену». Помню, как она меня рассмешила. И самое удивительное, что, когда ее мозги затуманились и она впала в безумство, я остался с ней. Я даже пытался ее успокоить и отложил свое неминуемое бегство на целых полчаса! Знаю, почему она мне понравилась. Потому что была откровенна. В ней не было никакого дурацкого притворства. Впервые за долгое время я встретил девушку, с которой не нужно было нести чушь и ломать комедию.

— Ну ладно, — признаюсь я, — сбежал. Но это не из-за тебя. Просто очень устал. — На свой риск слегка смеюсь. — Мы ведь у тебя почти бутылку виски выдули. У меня в голове такое творилось… будто в мозг иголки впивались.

— Я тоже была не в лучшей форме, — сознается она. — Пришлось применить план реабилитации КВН.

— Что?

— Ну, знаешь… план КВН, — повторяет она. Но поскольку я не имею ни малейшего представления, что очевидно, она расшифровывает: — Кофе, Ванна, Нурофен.

Я улыбаюсь:

— Надо будет запомнить на будущее.

— Всегда помогает.

После этих слов снова наступает тишина. Мы покончили с самой скользкой темой — ее «выкидонами» из-за Мэтта и моим бегством из-за ее «выкидонов». Более того, мы обсудили эту тему, ни разу не упомянув имя Мэтта. Что ж, остались только она и я.

Так, и что дальше? О чем теперь поговорим? Выбор тем, конечно, широк — свобода слова, понимаете ли. Проблема в том, что меня волнуют только три темы — она, я и как нам соединиться, — но все они сейчас неуместны. Такие вещи обсуждаются в особое время в особом месте. В любом случае, бар «Зак» — не место, а четверть девятого — не время. Сначала нужно соблюсти еще кое-какие формальности — выпить, поболтать, поужинать, уехать домой на такси. Терпение, брат мой, терпение, и воздастся тебе. Я открываю рот, чтобы отколоть какую-нибудь шутку и повернуть наш разговор в приятное русло, но тут появляется Джанет и предлагает нам еще чего-нибудь выпить. Отказаться было бы грубо. Мы принимаем предложение, и Джанет фланирует обратно к барной стойке, дав нам повод для беседы.