Давай пошепчемся... - [2]
Серое небо вливается в серый асфальт.
Осень, накинув на плечи коричную шаль,
Тенью скользит по дворам точно рыжая кошка.
Трётся о ноги, царапает северным ветром,
Пьёт по утрам серебристо-молочный туман.
Ластится, глядя в глаза, только это обман.
Осень, октябрь, далеко до горячего лета.
***
Я в этом городе чужая.
Я мотылёк среди зимы.
Фонарь, горящий в зоне тьмы.
Я рельсы там, где нет трамвая.
Я не живу, не умираю.
Во мне пустые провода
И бесконечная среда,
Или метель в начале мая…
Я в этом городе чужая.
Я… а когда-то были — мы…
Остынут звуки…
Остынут звуки, ржавь покроет слово,
Истлеют строки. Мысленный комок
Запрёт поэт однажды на замок.
Не станет песен горьких и медовых,
А нежность, под плащом своим холщовым,
Запрячет так, чтобы никто не смог,
Ни бросить в печь сомнений бестолковых,
Ни высмеять душевный монолог,
Ни упрекнуть, что слишком дерзок слог,
Чтоб отвести безжалостный курок
И уберечь от жадных нудных скряг —
Людей, что продаются за потёртый
пятак.
Я — зацелована зимой
Снежинки поцелуй игривый
Скатился талою водой.
Летят, летят, ловлю рукой.
Сменился серый день дождливый
Снегопадением. Домой
Спешит прохожий суетливо,
Машины тащатся лениво,
Грязь превращается в подливу,
Деревья — с белой бородой,
А, может, кони с белой гривой?
И воздух чистый и густой…
Стою, дышу неторопливо,
Я — зацелована зимой.
Костром горят берёзы на восходе…
Костром горят берёзы на восходе
Рыжеет тополь, жжёт рябины цвет.
Идёт октябрь, одетый не по моде —
В седой туман и розовый рассвет.
В ботинках — ворох листьев. Белый иней,
Как первые следы лихой зимы.
Небесный плащ тончайший — синий-синий! —
С декором из малиновой тесьмы.
Мы встретились случайно. «Ты не осень?» —
Спросил он и дыханием обжёг.
Ответила: «Нет-нет», а он серьёзен.
Твердил мне, что от страсти занемог,
Что помнит горечь нежных поцелуев,
Рябиновые бусы, дождь волос,
Что никогда он не любил другую,
И без неё сместилась жизни ось…
Я поправляю прядь его седую
И не могу сдержать горячих слёз.
В пустынном парке под листвы парчовым пологом
Бродила я, укрыта вязкой тишиной,
А разноцветья карусель кружила голову,
И небо в лужах волновалось подо мной.
Стонала старая скамья — «скрип-скрип» — застенчиво.
От ветра может быть, а может помня что:
Сидели мы на ней осенним долгим вечером,
Дыханьем руки согревал, потом… потом
Сказал, что «тропки жизни слишком переменчивы,
Судьба моя, увы, расходится с твоей,
Что есть другая — та, с которой вы повенчаны…»
А ветер бил в лицо — не плачь и не жалей…
Так много лет прошло, и ты и я — не молоды,
Но встречи жду в дожди и в жуткую метель.
Хочу, хочу, чтобы опять вскружила голову
В листве цветной любви шальная карусель.
Лето было недолгим…
Лето было недолгим. Прошло, ускользнуло, исчезло…
Натянув мне на хрупкие плечи сукно пиджака,
Осень с лёгкой улыбкой коснулась седого виска
И раскинула в небе холодном пригоршни созвездий.
С благодарностью я принимаю такую заботу:
Наливаю ей кофе с ликёром и кутаю в плед.
Зажигаю камин, с табаком раскрывая кисет.
А она: «Не курю! Поболтаем? Разгоним дремоту?»
Шелестели слова то листвой, то дождём за окошком.
Незаметно уснули в напевах печальных ветров
Я и осень, и город, и строки скупые стихов
Под расшитой туманами утренней мягкой рогожкой.
Читаю письмо…
Читаю письмо, а пальцы врастают в строчки.
Свеча на столе и мятою пахнет чай.
Во тьме расплескали тучи тоску-печаль.
Роняю слезу, но время пришло «сорочье»,
О чём-то полночи поленья в печи трещат.
Читаю письмо, а листья срывает ветер.
Стучится в окно, шипит: «Никого не жаль».
Закованы плечи холодом, вмёрзли в фальшь.
Склонили деревья ветви, чернеют плети.
Горчит в шоколадной глазури сырой миндаль.
Читаю письмо и знаю — года не лечат.
Там, в строках чужих, — обиды моей февраль.
И впусти свою нежность в мои чёрно-белые сны
Вереницы огней… Точно бусы на ниточках тонких,
По асфальту рассыпались в каплях дождя фонари.
Силуэты домов отражаются в лужах,
заденешь легонько,
Каблуком прочеркнёшь — исчезает картина. Замри!
На минуту замедли шаги, я прошу — на минуту.
Под зонтами прохожих, за спинами серых пальто
Отыщи меня, слышишь, в сентябрьском
вечернем этюде!
Только ты это сможешь, а больше не сможет никто…
А потом проводи, прикасаясь волнующим взглядом,
Обнимая прохладою ветра, круженьем листвы.
В этом городе в это мгновение будь со мной рядом
И впусти свою нежность в мои чёрно-белые сны.
Горы
Зацепившись животами за туманный свод небесный,
Отдыхают с облаками горы в снежных покрывалах.
В складках мантий черных склонов
свищет, воет шквальный ветер.
Он пытается забраться под подолы кружевные,
Чтоб сорвать сандалии леса
с крепкой каменной подошвы
Или в танце закружиться с дождевыми мотыльками.
Те из туч летят клокастых на распаренную землю
После летних жарких ливней,
чтобы дымкой серой, волглой
По утру подняться в горы, что лежат, за небо крепко
Уцепившись животами…
Запахи любимого города…
Запахи любимого города —
Пирожных, велосипедных покрышек,
Сырых парапетов, еловых шишек,
С патокой медового солода;
Пульсация узеньких улочек
С мокрым постельным бельём на верёвке,
Заквашенная капуста в кладовке,
Нежность тёплых румяных булочек;
Лужи с кораблями бумажными —
Нотки лета на тенистых аллеях;
Жасмина с хмелем седые метели
Англо-русский роман конечно же о любви, о любви между представителями разных культур в условиях глобализованного мира. Во что выльется случайная встреча главных героев: английского юриста Дэвида и преподавателя московского вуза Тани? Если рассматривать жизнь как квест, то такие встречи — это подсказки, куда и с кем идти по жизни дальше. Кто понял, дойдёт до счастливого финала, кто не заметил, удача отвернётся. Как же узнать, что подарок судьбы, а что искушение?
Если ты живешь в криминальном мире, частью которого является твоя семья, но не ты сам, то психологические проблемы неизбежны. Рита не стала исключением. Ее тело выросло, но внутри она так и осталась маленькой девочкой, маленькой Машей без Медведя, которая заблудилась в лесу взрослой жизни. Она вдруг осталась одна, а одной очень страшно, особенно когда попадаешь в секретную тюрьму, и над миром нависает апокалипсис. Всю жизнь Риту спасала вера, но что делать, если и бог покинул тебя?
Привет-привет!!! Познакомимся? Познакомимся! Я — Светлана Владимировна Лосева — психолог по счастью. Ко мне обращаются, когда болит Душа. Когда всё хорошо в материальном и социальном плане, и сейчас, вдруг (!!!), стало тошно жить. Когда непонятно, что происходит и как с этим «непонятно» разобраться.
На маленькой планете идёт борьба за власть. Десять крупных очагов соревнуются между собой за лидерство. Но к чему может привести отчаянное противостояние? Конечно, к катастрофе. Мятежники не подозревают, что запустили машину безумия, неумело пытаясь спасти мир. И теперь всей планете угрожает призрак смерти. Он маячит на горизонте, желая разрушить то немногое, что ещё осталось.
В сборнике рассказы о женщинах разных возрастов. Каждая из них совершает маленькие личные подвиги на житейском уровне. На том самом, где нет фотокамер и журналистов, нет психологов и юристов, где решения принимаются своим умом. Жажда жизни, стремление к счастью, ответственность за свой выбор, вера в себя и в лучшее. Как бы ни было плохо — все равно когда-нибудь будет хорошо! Книга рекомендуется к прочтению не только женщинам, но и мужчинам. Ведь счастье не строится в одиночку.
«…Уже давно Вальтер перестал плакать; Юлиус сидит с газетой у печки, а сын устроился у отца на коленях и наблюдает, как во мне оттаивает замерзший мыльный раствор, — соломинку он уже вытащил. И вот я, старая, перепачканная чашка с отбитой ручкой, стою в комнате среди множества новеньких вещей и преисполняюсь чувством гордости оттого, что это я восстановила мир в доме…» Рассказ Генриха Бёлля опубликован в журнале «Огонёк» № 4 1987.