Давай надеяться на лучшее - [84]
Когда я уже сижу в автобусе, меня охватывает пьянящее чувство свободы. Чувство, что мне удалось сбежать. Чувство, что мне теперь плевать, что там произойдет в деревне у твоих родителей, – все равно меня там нет, и я не могу менять ему подгузники и подтирать его рвоту. Мне нужна передышка.
По дороге на работу я успеваю заскочить в магазин одежды и купить себе переливающийся свитер. Тема праздника – «блестки и гламур», а я никогда еще не была менее гламурной, чем сейчас. У меня и нет одежды с блестками. До нынешней минуты я намеревалась наплевать на все и прийти, как я есть, но тут я увидела свое отражение в витрине, и оно мне не понравилось. Усталое лицо, бледные щеки и невероятного размера мешки под глазами, шапка с катышками и куртка не по размеру – если быть более точным, то твоя. В магазине я хватаю первый попавшийся свитер с блестками, расплачиваюсь и бегу дальше. Каждая минута на счету. В любой момент меня могут сдернуть звонком.
На празднике роскошное угощение. За столом со мной оказались мои самые любимые коллеги, из которых одному так же хочется выпить, как и мне. Мы без конца чокаемся белым вином, выпиваем целую бутылку на двоих. Уровень шума в зале неуклонно повышается. Я смеюсь, пользуюсь случаем оторваться. Скоро пора садиться на автобус и ехать домой. Твоим родителям я пообещала вернуться до одиннадцати.
В половине десятого я получаю эсэмэску от твоей мамы. Она сообщает, что Иван спокойно спит и что с животом у него получше. Я праздную эту новость, откупорив еще одну бутылку вина и поднимая тост с коллегой. Теперь настало время музыкального квеста. Вопросы не сложные, и годы работы в музыкальной индустрии очень кстати. Моя команда выигрывает бутылку шампанского. Ее мы тоже тут же откупориваем, снова чокаемся. Время приближается к половине одиннадцатого, и я знаю, что мне скоро пора уходить. Но праздник только начался. И мне так весело. Домой мне не хочется. Я оттягиваю уход. Вступаю в разговор с коллегой, с которой редко общаюсь. Спрашиваю ее, в чем секрет – как ей удается быть замужем за одним и тем же мужчиной двадцать лет? Разговор переходит на семейную психотерапию, и мы приходим к выводу, что любовные отношения временами превращаются в тяжкий труд. Кажется, она понимает меня лучше, чем кто-либо другой. Я думаю, что хотела бы с ней подружиться. К нам присоединяются еще несколько человек. Одна из них сообщает, что у нас забронирован зал караоке в баре поблизости. В одиннадцать уже надо быть там, пора идти. Я мыслю вслух: «Я точно не смогу пойти». Коллеги пытаются уговорить меня. Часом раньше, часом позже – какая разница? Ясное дело, я должна пойти. Я этого заслуживаю. Я обсуждаю сама с собой. Может быть, лишний час дела не испортит? Если я возьму такси до дома твоих родителей, то могу попасть туда около полуночи. Мой начальник говорит, что я должна пойти и что фирма оплатит такси. Я посылаю эсэмэску твоей маме и спрашиваю, можно ли мне остаться. Она отвечает сразу: «Оставайся, Иван крепко спит». Я иду со всеми в бар-караоке.
На часах уже третий час, когда такси подъезжает к дому твоих родителей. Я напелась до хрипоты, и, подозреваю, от меня на метр разит алкоголем. Все остальное было бы странно. Тихонько проскользнув в гостиную, где твоя мама лежит и читает рядом со спящим на надувной двуспальной кровати Иваном, я стараюсь говорить четко и держаться собранно. Если она и замечает, что язык у меня заплетается, то она этого никак не показывает. Хорошо, что я повеселилась, считает она, желает мне спокойной ночи и удаляется вниз по лестнице в спальню, где спит твой папа. Наплевав на чистку зубов и смывание макияжа, я сбрасываю блестящие вещи и заползаю в кровать рядом с Иваном. Я все еще в радостном возбуждении. Лежа в темноте, я улыбаюсь, вспоминая эпизоды этого вечера. Констатирую, что во мне это по-прежнему живо. Я все еще могу повеселиться с друзьями. Могу танцевать, стоя на стуле, и рассказывать анекдоты, от которых люди смеются. Могу провести с друзьями целую ночь, ни разу не вспомнив о том, что мне довелось пережить, не копаться в прошлом, не быть жертвой, к которой надо обращаться мягко и с сочувствием. После всего, что случилось, я по-прежнему личность.
В тот момент, когда я уже засыпаю, Иван начинает вертеться. Он всхлипывает, стонет не то во сне, не то спросонок. «Зивотик боит, зивотик боит». От его слов по телу проносится волна адреналина, опьянение как ветром сдуло, включается автопилот. Сердце у меня отчаянно бьется, пока я наблюдаю за ним в темноте. Неужели его снова вырвет сейчас, в доме твоих родителей? Куда мне нести его, если это случится? Ванная этажом ниже, далеко от того места, где мы находимся. Какую поверхность легче всего оттереть и где твои родители хранят ведра и тряпки? Эту мысль я не успеваю додумать до конца, потому что слышу звуки, глубокие и характерные, которые означают, что в моем распоряжении примерно три секунды, чтобы схватить его на руки и кинуться в такое место, где его вырвет с минимальным материальным ущербом. Все происходит на полу в гостиной. Я держу его в темноте – приступы рвоты перемежаются рыданиями. Опорожнив желудок, он снова жалобно стонет: «Зивотик боит». «Ну-ну, мой дорогой, – шепчу я ему. – Теперь тебе уже лучше».
Странные события, странное поведение людей и окружающего мира… Четверо петербургских друзей пытаются разобраться в том, к чему никто из них не был готов. Они встречают загадочного человека, который знает больше остальных, и он открывает им правду происходящего — правду, в которую невозможно поверить…
Юрка Серов — попаданец! Но он попал не в сказочный мир, не в параллельную вселенную, не на другую планету. Из тёплого кресла институтской лаборатории он выпал на Крайний Север 90-х. И причина банальна: запутался в женщинах. Брат позвал, и он сбежал. Теперь ему нужно выживать среди суровых северных парней, в полевых условиях, в холоде, в жаре, среди бескрайних болот и озер. «Что было, что будет, чем сердце успокоится»? А главное: сможет ли Юрка назвать себя мужиком? Настоящим мужиком.
Все еще тревожна тишина в Афганистане. То тут, то там взрывается она выстрелами. Идет необъявленная война контрреволюционных сил против Республики Афганистан. Но афганский народ стойко защищает завоевания Апрельской революции, строит новую жизнь.В сборник включены произведения А. Проханова «Светлей лазури», В. Поволяева «Время „Ч“», В. Мельникова «Подкрепления не будет…», К. Селихова «Необъявленная война», «Афганский дневник» Ю. Верченко. В. Поволяева, К. Селихова, а также главы из нового романа К. Селихова «Моя боль».
Дебютный роман Влада Ридоша посвящен будням и праздникам рабочих современной России. Автор внимательно, с любовью вглядывается в их бытовое и профессиональное поведение, демонстрирует глубокое знание их смеховой и разговорной культуры, с болью задумывается о перспективах рабочего движения в нашей стране. Книга содержит нецензурную брань.
Грустная история о том, как мопсы в большом городе искали своего хозяина. В этом им помогали самые разные живые существа.
В каждом произведении цикла — история катарсиса и любви. Вы найдёте ответы на вопросы о смысле жизни, секретах счастья, гармонии в отношениях между мужчиной и женщиной. Умение героев быть выше конфликтов, приобретать позитивный опыт, решая сложные задачи судьбы, — альтернатива насилию на страницах современной прозы. Причём читателю даётся возможность из поглотителя сюжетов стать соучастником перемен к лучшему: «Начни менять мир с самого себя!». Это первая книга в концепции оптимализма.
Миа Канкимяки уходит с работы, продает свой дом и едет в Африку, чтобы увидеть, как жила Карен Бликсен – датская писательница, владевшая кофейной плантацией в 1920-х годах и охотившаяся на диких животных в саванне. Она вдохновляется отважными путешественницами и первооткрывательницами XIX века, которые в одиночку странствовали по самым опасным местам планеты. Во Флоренции Миа ищет забытые картины художниц Ренессанса, создававших грандиозные полотна, несмотря на все ограничения эпохи. В Японии она идет по следу Яёи Кусама – самой знаменитой художницы современности. Заново открывая миру незаслуженно забытые женские имена, в своем путешествии Миа учится вдохновенной жизни и находит свой писательский голос.
Эмили и Рэйчел с самого детства росли в безумной семье: горы неоплаченных счетов, богемные вечеринки их родителей, знакомые из мира шоу-бизнеса. В таком жизненном хаосе никогда не было места для собаки, которую так хотела Эмили. И даже когда сестры вырастают, собака все так же остается недостижимой мечтой. Жизнь подводит Эмили к тяжелейшему испытанию: у Рэйчел диагностируют рак. За три года умирает вся ее семья: не только сестра, но и оба родителя. Это забавная и одновременно душераздирающая история о том, что каждый может преодолеть самое худшее, что случилось с тобой в жизни, что подходящее время для того, чтобы начать жить, – это всегда «сегодня».
Стефани 28 лет, и она отчаянно пытается вырваться из родного городка, чтобы исполнить свою мечту: поступить в университет и стать писательницей. Ее планы прерываются неожиданной беременностью и судебным разбирательством с отцом ребенка. С этого дня Стефани – нищая и бездомная мать-одиночка, которая может рассчитывать только на себя. Никто, включая ее собственных родителей, не может ей помочь. На протяжении нескольких тяжелых лет Стефани пытается дать надежный дом своей дочке Мие, выживая на крохи, перепадающие ей в виде нескольких пособий, и прискорбно низкий заработок уборщицы.