Давай любить друг друга - [10]

Мистангет подбегает к нему, шевеля носиком, как она любит делать. Подлизывается! Я закатываю глаза, когда Лоан одной рукой поднимает ее и прижимает к груди, чтобы приласкать. Я наблюдаю за ними одновременно и с нежностью, и с раздражением.

– Ну вот, теперь, когда ты вернулся, она снова начнет от меня убегать.

Так обычно и бывает. У нее все просто, у этой Мистангет. Когда Лоан рядом, меня просто не существует. Но как только он уходит, я снова становлюсь богом.

Он гордо подмигивает мне, не улыбаясь. Нужно понимать, что Лоан очень редко улыбается, а еще он всегда очень тихо разговаривает. Это довольно странная особенность: из-за нее тяжело сразу понять, что он за человек. В начале нашей дружбы это было для меня той еще проблемой, потому что я не понимала, о чем он думает и нравлюсь ли я ему вообще. Но то, что его лицо редко выдает эмоции, это факт. Зато, чтобы узнать, о чем он думает, достаточно заглянуть ему в глаза.

– Все дамы любят мои объятия, ничего не могу с этим поделать.

Я улыбаюсь и наконец спрашиваю, как прошел его отпуск. Он пожимает плечами, продолжая гладить Мистангет.

– Расслабляюще. По крайней мере, когда Джейсон не пытался затащить меня в стриптиз-клубы.

– Было очевидно, что без этого не обойдется.

– Я сопротивлялся изо всех сил, – защищается он.

– Ну разумеется! Ты хотя бы удостоверился, что от него никто не забеременел?

Он смеется – я до сих пор удивляюсь его смеху, хотя прошел уже год. Настолько, что каждый раз это кажется чудом. Чем бы это ни было на самом деле, но мое сердце каждый раз исправно этому радуется.

– Должен признаться, пару раз я оставлял его одного… А ты? Пока меня не было, все было хорошо?

Я закатываю глаза, переворачиваясь на живот.

– Ты имеешь в виду: «А ты? Ничего не сожгла, пока меня не было? Ну хотя бы оба легких еще при тебе?»

Его щека дернулась, предвещая вторую вспышку смеха менее чем за три минуты. Как бы мне повезло! Но, к моему великому сожалению, он сдерживается, являя миру лишь веселую ухмылку.

– Уж прости, но я тебя знаю, Виолетта. Ты моя маленькая диспраксия, – добавляет он, пытаясь меня задобрить.

Я злобно гляжу на него. Ненавижу, когда он этим дразнится. Да, я немного неловкая, но это не патология. По крайней мере, хочется верить. Стоит как можно быстрее позвонить семейному врачу…

– Я неуклюжая, а не больная! – настаиваю я.

Ведь я же понимаю, какой стороной надевать футболки, умею завязывать шнурки и могу налить себе попить, ничего не разлив.

– Ладно-ладно… Но успокой меня: оба легких еще при тебе?

– Да!

Он отпускает Мистангет и поднимает руки в знак того, что сдается.

– Хорошо-хорошо. Просто уточняю.

Повисает тишина, во время которой он гладит Мистангет своими длинными пальцами. Вот же счастливица. О ней всегда заботятся.

– Быстро за стол, пока я не совершила умышленное убийство! – кричит нам Зои.

Упс, я только сейчас понимаю, что мы слишком надолго оставили Зои и Джейсона наедине. И в этом нет ничего хорошего…

Мы возвращаемся в гостиную, уже готовые застать настоящий Армагеддон. Не знаю как, но каким-то невероятным чудом живой Джейсон стоит у двери и, хоть в это и верится с трудом, все части его тела на своих местах. Зои накрывает на стол. Вкусно пахнет спагетти болоньезе. Чувствую, что снова начинается моя привычная жизнь, и я от этого просто в восторге.

Я замечаю, что Джейсон машет нам рукой. Ему явно неловко.

– Ну, у меня другие планы, так что на ужин я не останусь…

– Все нормально, придурок, – бросает Зои, закатывая глаза, – можешь оставаться, я все равно ухожу.

Джейсон победно улыбается и проходит за стол. Я хмурюсь и поворачиваюсь к лучшей подруге. Я чувствую, что Лоан смотрит на нас.

– Куда ты?

– Встретиться кое с кем, – отвечает она, одаривая меня особенным взглядом, понятным только нам с ней.

Это значит, что домой она может вернуться не одна.

Я незаметно киваю, игнорируя Джейсона: краем глаза я вижу, как он показывает неприличный жест с помощью кулака и рта. Он перестает, когда Лоан бросает на него мрачный взгляд.

– Хорошо, тогда до завтра.

Я скептически наблюдаю, как она надевает пальто. Мне не очень нравится, что она встречается с мужчинами, не говоря, куда именно идет. И это глупо, но пока она не ушла, я запоминаю, что на ней надето. Просто на всякий случай: черное платье с глубоким вырезом, сапоги такого же цвета и белый шарфик. Она выглядит просто восхитительно. Белый и черный выгодно подчеркивают ее розовое каре на ножке. Я замечаю, что она поменяла кольцо в носу. Ей идет.

– Целую! – прощается она со мной и захлопывает дверь.

Я возвращаюсь к столу, парни уже едят. Я накладываю себе спагетти и спрашиваю у них, питались ли они вообще, пока нас не было рядом. Лоан предоставляет право ответа своему другу: у него набит рот.

– Нам было не до того. Верно, дружище?

– Неверно, – отвечает Лоан, отрезая кусок хлеба.

Я смеюсь над Джейсоном, который незаметно жестом советует мне не слушать его. Пусть даже он извращенец, ворчун и немного шовинист, я его обожаю. Несмотря на все это, он совершенно не надоедливый, смешной да еще и умный. Он изучает политологию. Чокнутый, да? Кто мог бы поверить, что этот полудурок способен на глубокие размышления?